Майкл поднялся, бросил мяч на сиденье и, не выпуская меня из поля зрения, двинулся в мою сторону. По мере приближения он словно вырастал. Неудивительно при росте метр девяносто три. Он был строен, но мускулист. Рядом с ним я чувствовала себя маленькой. Во многих смыслах. Похоже, Майкл целенаправленно шел ко мне. Мое сердце трепыхалось в груди; я прищурилась, собираясь.

Но он не остановился.

Когда Майкл прошел мимо, до меня донесся едва уловимый аромат его геля для душа. Я оглянулась. Не произнеся ни слова, он вышел наружу. В груди заныло от боли.

Закусив губы, я попыталась побороть жгучую волну слез, подступившую к глазам.

Однажды Майкл вдруг заметил меня. Как-то вечером три года назад он что-то увидел во мне, и ему это понравилось. Но, только огонь начал разгораться, готовый вспыхнуть ярким пламенем, как все угасло. Ярость и жар не получили выхода.

Я сорвалась с места и, промчавшись через дом, снова оказалась в холле и выскочила наружу через парадную дверь. И пока я шла к своей машине, каждая клеточка в моем теле пылала и бурлила от ярости.

За исключением той единственной ночи, Майкл всегда делал вид, что меня рядом нет, а если и разговаривал со мной, то резко и нехотя.

Сглотнув ком, образовавшийся в горле, я забралась в машину. Я надеялась, что не увижу Майкла в Меридиан-Сити. Надеялась, что наши пути никогда не пересекутся, и я больше о нем не услышу.

Интересно, знал ли вообще Майкл о моем переезде? Хотя, какая разница. Даже находясь в одном доме, мы будто на разных планетах обитали.

Машина заурчала, а из колонок зазвучала песня 37 Stitches группы Drowning Pool. Я быстро набрала скорость, оказавшись в конце длинной подъездной дорожки, нажала на кнопку, чтобы открыть ворота, и выехала на дорогу. До моего дома всего несколько минут пешком. За свою жизнь я множество раз преодолевала этот короткий путь.

Я заставляла себя делать глубокие вдохи, стараясь успокоиться. Двенадцать часов. Завтра я все оставлю позади.

Высокий каменный забор, окружавший всю территорию поместья Кристов, сменился росшими на обочине деревьями. Меньше чем через минуту ночная мгла начала отступать перед светом газовых фонарей на границе нашего участка. Свернув влево, я нажала еще одну кнопку на солнцезащитном козырьке и направила «Теслу» в свои ворота. Вдали виднелась неярко освещенная круговая подъездная дорожка с огромным мраморным фонтаном в центре.

Припарковавшись перед домом, я поспешила к входной двери. Мне хотелось забраться в постель и не просыпаться до завтра.

Вдруг подняв взгляд, я поначалу не поверила собственным глазам, заметив в окне своей спальни горящую свечу.

Что?

Меня не было дома с утра. И я точно не оставляла горящую свечу цвета слоновой кости в защитном стеклянном подсвечнике.

Открыв парадную дверь, я вошла внутрь.

– Мама? – позвала я.

Немногим ранее она прислала мне эсэмэску, сказав, что ложится спать, но ее довольно часто мучила бессонница. Возможно, мама еще не уснула.

Ноздри заполнил знакомый аромат сирени – моя мать любила украшать дом букетами свежих цветов. Я окинула взглядом просторный холл – в темноте белый мраморный пол казался серым. Потом посмотрела вверх, но на всех трех этажах царила жутковатая тишина.

– Мам?

Обогнув белую балюстраду, я побежала на второй этаж и повернула налево. Звук моих шагов затих, как только я ступила на устилавший паркетный пол кремово-голубой ковер.

Медленно открыв дверь, я осторожно прокралась в мамину комнату. Здесь было темно, горел только свет в ванной, который она всегда оставляла включенным. Мамино лицо было повернуто к окну, и я подошла поближе. Ее светлые волосы рассыпались по подушке, протянув руку, я убрала несколько прядей с ее лица.