Большую часть разговора Михаил не помнил, только помнил, что они оказались в гостиничном номере и под страстные поцелуи переместились на диван.

– О, да! – воскликнул Михаил, увидев на Кларе, вставшей на колени, ажурные чулки. Мокрая и истекающая от возбуждения и желания Клара была готова принять его в любой момент, она этого так ждала. Опустившись к её киске, Михаил с жадностью начал вылизывать её, ощущая вкусный сок, источаемый ею. «Сладкая, горячая, шикарная», – думал он, ни на минуту не останавливаясь. Смочив пальцы собственной слюной, вставил их в киску Клары и медленными движениями, проникая всё глубже и глубже, не останавливаясь ни на минуту, продолжал движения языком одновременно с движениями пальцами. Томный стон сорвался с её губ, она интенсивно насаживалась на пальцы Михаила, стонала и двигалась в такт их движению. Уловив нотку сладострастия, Михаил быстро стянул с себя брюки, торопясь, будто вот-вот его прекрасная незнакомая испарится. С жадностью и животным желанием, одним рывком вошёл в её горячую, мокрую от желания киску. И глубокими, проникновенными движениями притягивал её к себе за роскошные бёдра, насаживая на свой член, немного похлопывая, кругленькую, упругую попку. От его шлепков она вскрикивала, произнося «Ещё, ещё!», что безумно заводило Михаила, а её стоны усиливали удовольствие. Происходящее явно нравилось обоим. «Шикарный вид: задранная юбка, чулки, расстёгнутая блузка и она, изнывающая от наслаждения незнакомка, моя Клара», – думал Михаил, получая неимоверное удовольствие от мгновения. Испытали одновременный умопомрачительный оргазм, когда Клара начала кончать, вынул член и кончал ей на лицо, а после покрывал его страстными и жаркими поцелуями, чувствуя свою же сперму, и кайфуя от этого необычного вкуса, запаха и пережитого наслаждения.

– Ох, какая горячая штучка, – чуть шепотом, будто боясь разбудить свою незнакомку, произнес Михаил. Отстранившись, друг от друга отдыхали. Немного придя в себя после такого горячего секса, ошеломленные своим безбашенным, но бесконечно приятным поступком, направились в душ вдвоём. Молча обливали друг друга из душа. Тёплая вода безразличным потоком смывала с лица и тела остатки случившегося приключения. А затем Клара молча собралась, взяла отчёты и отправилась в офис, даже не подарив Михаилу прощальный взгляд, а Михаил растворился в толпе. Больше они никогда не виделись, но навсегда остались ярким воспоминанием со сладким послевкусием в памяти у друг друга.

«Поверить не могу, как же так, пошла на поводу у своей слабости. Ай да Михаил», – с улыбкой вспоминала данного персонажа Клара весь оставшийся день, борясь с чувством глубокого непонимания своих действий. Уже глубоким вечером вернувшись домой, нежась в пенной ванной вспомнила о письме, которое с утра засунула в карман пиджака. «Интересно, что в нём, – размышляла Клара. – По условиям уже могу прочесть его». С этими мыслями, не торопясь, хорошенько протёрла тело махровым полотенцем. Выдавив немного белого лосьона на ладошку, медленными движения втирала его в тело. Не дожидаясь, пока лосьон впитается полностью, повесив полотенце, совсем нагишом Клара вышла из ванной. От накатившей прохлады соски напрягались, превращаясь в маленькие пуговки на ножке.

Достав из пиджака письмо, Клара поудобнее устроилась в кресле. С ехидной ухмылкой и улыбкой Джоконды открыла его, а то, что она прочитала, повергло её в сильный шок, который парализовал всё тело, даже казалось, что и душу. Конечности будто охладели одновременно, а кровь остановилась в жилах. В письме, как в сценарии, будто под копирку, описано всё то, что с ней произошло сегодня. Там этот Михаил, там ресторан, там гостиница, там в деталях описано всё, что сегодня вытворяли эти голубки. Клара была поражена. С одной стороны, ей стало жутковато, будто кто-то покопался в её белье, с другой стороны, ничего страшного, даже интересно и забавно. Что эта за игра такая, где некий Пух знает наперёд, что будет происходить с ней. «Нет, все-таки немного жутковато», – приобняв саму себя за плечи, задумалась Клара, смотря в одну точку. Позже, быстро сложив письмо, убрала его на полку. Как будто желая избавиться от него и всего, что с ней происходило за последнее время, избавиться как от назойливого прыща, вскочившего на лбу и мельком торчащего из-под спадающей на лоб чёлки. Он, может, не всем виден, но мироощущение становится иным от осознания его присутствия на лбу. Клара не могла получить успокоение на душе и не могла избавиться от мысли, кто же он, этот Пух, который всё это устроил для неё. На душе было как-то паршиво. Она привыкла всё контролировать, но сейчас ей это не удавалось, и это жутко напрягало Клару.