– Я слушаю, – медленным и утомленным голосом сильно занятого человека наконец спросил Баранов.

– Не притворяйся, лепила! – послышался наглый и грубый ответ.

– Минутку, в чем дело? Вы кто?! – гневно повысил голос доктор, а пальцы его тем временем торопливо и машинально застегивали брюки.

– Не выступай, лепила! – В трубке послышался ехидный смешок. – А то мы не знаем, чего ты так поздно сидишь у себя? С прошмандовками своими! Кончай давай, у нас больше времени нету, базар к тебе имеется.

– Какой еще базар? – недовольно поморщился Вячеслав Сергеевич, уже понимая, о чем идет речь и кто назначает ему встречу, забивает стрелку – по-ихнему.

– Крутой! – уже без тени смеха рявкнул голос. – Сказано, кончай и выходи. Мы тут рядом, возле твоей тачки. Не тяни, твою мать…

«Ну точно они… – с неприятным ощущением подбирающейся к нему опасности подумал доктор. – Послать бы их подальше… Но с этой публикой тянуть нельзя…»

На автомобильной стоянке, напротив входа в неврологический диспансер, возле скромной «семерки» Вячеслава Сергеевича пристроился «БМВ» черного цвета – любимая машина крутых и бандитов. Правда, в последнее время на них, говорят, стали ездить и члены правительства – не на таких, конечно, а на последних моделях.

«Хорошо бы заиметь такую машинку, – с завистью подумал Баранов, – пациент сразу станет смотреть на тебя другими глазами».

А от того, как он на тебя смотрит, зависит в первую очередь и твой гонорар. Но о такой дорогой машине – на подержанную доктор ни за что бы не согласился – пока приходилось только мечтать. Однако… если некоторые его соображения и предположения смогут осуществиться – о чем сейчас, вероятно, и пойдет речь, – то скоро можно будет и машинку себе позволить. И достойную занимаемой должности квартиру прикупить, и очередные отпуска организовывать, исходя наконец из личных своих потребностей, а не исключительно из возможностей, среди которых имеются, как правило, слабо приемлемые либо вообще неприемлемые варианты.

Левая задняя дверь черной машины открылась, и высунутая рука махнула доктору, приглашая садиться. В «БМВ» уже находились трое – один сидел за рулем, второй – рядом с ним, а третий и приглашал его устроиться на заднем сиденье.

– Ну че, лепила, испугался? Просекли мы тебя? – насмешливо спросил один из громил, сидевший впереди.

– А вы нормальным языком можете говорить? – спросил Баранов в свою очередь.

– Ишь какие мы крутые! – бросил сидевший рядом с ним и жестом показал переднему, чтобы тот заткнулся. – Так как прикажешь тебя называть? Лепила – это по-нашему. А чтоб на зоне тебе толмач не потребовался, привыкай заранее! От сумы и от тюрьмы… слышал небось?

– У вас дело ко мне или треп? И откуда вы узнали, что я на службе?

– Ну ты даешь, лепила! – расхохотался сидевший спереди. – Так окна ж у тебя светились. А чувырла твоя жопастенькая уже давно домой намылилась! И дверь своим ключом заперла.

«Как все, оказывается, примитивно просто, – с неприязнью уже к себе подумал Баранов. – Но что они все вокруг да около?»

– Ну и где же ваш базар? – спросил уже нетерпеливо.

– А это мы щас поедем, отвезем тебя, там и будет.

– Куда? У меня своя машина!

– Не боись, лепила, базар серьезный, тебя обратно доставят, когда надо. Двигай, Чугун! – Сидящий рядом с доктором тронул водителя за плечо, и тот включил зажигание.

Стрелка, как они это мероприятие назвали, была намечена у них в кафе у черта на куличках, на Самаркандском бульваре.

В самом кафе, оформленном в восточном стиле и в данный момент практически пустом, верхний свет был приглушен и горели только маленькие лампочки под абажурами на столах. Возле одного из них в углу на деревянном диване, укрытом ковром с разбросанными на нем маленькими подушечками, с пиалой в руке полулежал толстый, явно восточного вида бритый человек в тюбетейке. Напротив него, почему-то в кресле, расположился молодой, черноволосый мужчина – скорее кавказской внешности. Он пил из длинного бокала красное вино. Третий собеседник, которого, несмотря на полутьму, все же узнал Вячеслав Сергеевич, сидел как бы отдельно от этих двоих и пил чай из стакана в блестящем подстаканнике. Был этот человек со смазливым лицом хотя и без привычного милицейского своего полковничьего мундира, а в обычном темном костюме и при слегка приспущенном галстуке, но его легко распознал доктор Баранов как главного среди остальных.