Она посмотрела на него непонятным взглядом и с вызовом засмеялась.

– Ты чего? – слегка опешил он.

– Ох, Вячеслав Сергеевич! – протяжно вздохнула девушка, как опытная, пожилая дама, многое повидавшая на свете. – И все-то вы знаете! И где мягче, а где жестче! Все прошли, все испытали? А что, лично мне нравятся такие мужчины…

Вот это было признание!

– Это какие же такие? – Он уже вообразил себе, как она станет сейчас расписывать его несомненные мужские достоинства.

– А без комплексов, – улыбнулась она. – Захотел – взял. Так и надо жить на этом свете… Поэтому сами выбирайте, где вам будет удобней, я не возражаю. И потом, мы еще не все сегодня попробовали.

– Ха, это ты в анатомии, что ли, вычитала?

– И вы еще собственным опытом не поделились, мы ж только начали, да?

– Умница ты, – после паузы сказал Баранов, чувствуя, что разговор уже приобретает ненужную остроту, так ведь и планы сорвать можно. – Но пока, знаешь что, иди-ка ты все-таки к Ольге в кабинет. Мне тут надо несколько срочных телефонных звонков сделать, а может, еще и встретиться кое с кем. Я позже приду, а ты пока отдыхай…

Она вышла, оглянувшись на него возле двери, и опять он почувствовал возбуждение, когда по нему скользнули ее выпуклые голубые глаза. Но сейчас главным было не это. И Вячеслав Сергеевич достал из письменного стола свою записную книжку, где на всякий случай были зашифрованы им некоторые номера телефонов, о владельцах которых должен был знать только он. И ничей чужой любопытный взгляд не разобрался бы в буквах и цифрах. Такая вот придумана была им конспирация – на всякий случай, береженого и Бог бережет…

Мобильный номер Додика отозвался. Бодрый, но незнакомый мужской голос без всякого акцента спросил:

– Вам кого? Куда звоните?

– Додик нужен, – в свою очередь с легким кавказским акцентом сказал Баранов.

– Кому нужен?

– Знакомый, слушай.

– Зовут как?

– Вай, любопытный! Ты у Додика спроси, он хочет, чтоб я назвался, да?

– Здорово, Слав, – тут же раздался в трубке голос Додика. – Какие проблемы?

– Меня посторонние не слышат?

– Нет.

– Тогда, если хочешь, чтоб у нас обоих не было проблем, срочно приезжай ко мне. На пункт, понял?

– Кайф найдется?

– Тебе – всегда, ты знаешь.

– Еду…

Он приехал быстро. Увидев из окна, как возле его «семерки» пристроился «ауди» Додика, Баранов спустился к выходу и открыл дверь.

Дмитрий Яковлевич Грицман, так было записано в паспорте Додика, невысокий, лысеющий брюнет с орлиным носом, но не кавказского, а явно семитского происхождения, с тонкими усиками и модной острой бородкой, небрежно, по-приятельски хлопнув ладонью о ладонь доктора, быстро взбежал по лестнице. При этом длинные полы его пальто распахивались, как крылья большой черной птицы. И когда Вячеслав Сергеевич поднялся к себе, предварительно заперев входную дверь, он увидел Додика, стоящего с полной рюмкой в руках. Это Варя так и не убрала спиртное со столика за ширмой, а Додик успел углядеть.

– Ваше драгоценное! – Баранов и глазом моргнуть не успел, как гость опрокинул в горло рюмку. – Сами не желаете, доктор? – засмеялся он. – Или это у тебя стимулятор для сугубо плотских целей?

И все-то он знает!..

– Не базарь, садись и рассказывай, Додик, что за люди такие? Перечисляю: Исламбек, Вахтанг и их окружение? Скажем, полковник Огородников еще. Какое отношение имеешь ты к ним или они к тебе? Я должен все знать, и срочно.

– А зачем тебе? – подумав, ответил Додик. – Хватит того, что они известны мне. Ты чего, сам на них вышел?.. А-а-а, – догадался вдруг он. – Это они, значит? И что ты им сказал?

– Ничего. Они упоминали о каком-то там Давиде… – При упоминании этого имени Додик невольно дернулся. – Сообщили, что по его просьбе этот Исламбек – да? выполнил мою просьбу. А я ответил, что никакого Давида не знаю, ни с кем ни о чем не договаривался, а если я нужен, то пусть полковник приглашает к себе, тогда и состоится базар. В смысле разговор. Завтра в десять в его кабинете в Текстильщиках. Теперь тебе понятно? Давай рассказывай, кому ты меня, сукин сын, жидовская морда, продал?