Часть присутствующих одобрительно закивала, а Антон залился неестественным смехом, чем развеселил остальных и навлёк на себя немилость бедной женщины. Последняя с широко открытым ртом глотала воздух от возмущения. Обстановка накалялась. Гнев, только что направленный на Даню, вдруг резко сменил направление в сторону до сих пор смеющегося Антона, за спиной которого уже стояла целая армия поклонниц, очарованных его непосредственностью. Все они готовы были чуть ли не вцепиться в разъярённую даму, которая, надо отдать ей должное, также собрала немалое войско соратников. Даня уже было приготовился стать свидетелем битвы стенка на стенку, но тут открылась дверь, шаркающим звуком приглашая ожидающих решения суда занять свои места. Ярая защитница животных сочла назревающий скандал недостойным её драгоценного внимания и, растолкав всех, первая зашла в зал, чтобы сесть на самое удобное, как ей казалось, место.

Через несколько минут все присутствующие стоя ожидали, пока судья зачитает приговор. Даня, переминаясь с ноги на ногу, всё ещё отходил от неприятной стычки, успокаивая своего внутреннего зверя и тратя немало энергии на показное спокойствие. Невыносимая духота в зале побеждала в неравном бою с единственным кондиционером, который, скрипя под тяжестью многовековой пыли, гудел разве что для вида.

– Оглашается приговор суда! – раздался надрывный голос.

Спёртый воздух и томительное ожидание сделали своё дело, вытянув из Дани последние силы. Тяжёлые веки то и дело застилали глаза, в ушах стоял шум, заглушающий речь судьи. Выбрав объектом концентрации отпечаток женской туфли на носке обуви, Даниил терпеливо перебирал в голове беспорядочные мысли ровно до тех пор, пока его вниманием не завладели меняющиеся физиономии напарников. Надменная улыбка на лице Антона сменилась удивлённой миной с выпученными глазами. На губах Глеба застыл немой вопрос, и он, разведя руками в стороны, покачал головой и опустил её на ладони, сжимая пальцами виски.

Полностью отрезветь Даню заставил взгляд грудастой мадам. Излучая до сей поры испепеляющую ненависть, он вдруг наполнился ликованием, а его обладательница издала победный клич, подняв обе руки вверх.

На Даню медленно снизошло озарение, и причина такой резкой смены обстановки в зале начала постепенно вырисовываться в затуманенном мозгу.

– Ясен ли вам приговор?

Поняв, что обращаются к нему, он в растерянности кивнул и с вопросительной интонацией в голосе произнёс:

– Да?

– Вы можете обжаловать его в течение десяти дней с момента оглашения. Судебное заседание окончено.

Последние слова вызвали в зале полную вакханалию, и судья второпях удалился, сверкнув напоследок лысеющим затылком. Бешеная дамочка в очередной раз ударила себя в грудь ладонью и, словно радостный орангутанг, махая руками во все стороны, скрылась за дверью. Антон и Глеб, пытаясь пробиться к выходу сквозь образовавшуюся толпу орущих журналистов, что-то кричали Дане, но их слова тонули в океане беспорядочного гула. Полноватый мужчина в мокрой рубашке, который находился в зале на протяжении всего процесса, не выдержал такого напряжения и упал в обморок, а его спутница принялась бегать вокруг, создавая потоки воздуха маленькой дамской сумочкой. Дане почему-то стало его жаль. Он пристально смотрел на бледное лицо, с которого скатывались тяжёлые капли пота, пытаясь припомнить, почему же это самое лицо казалось ему таким знакомым. Женщина, заменявшая несчастному вентилятор, уловила этот взгляд и не удержалась от своих нравоучений.

– Говорила я тебе, не связывайся с ними! Сдался тебе этот злополучный завод! Ты его видел? Посмотри на него, – всё это время её палец указывал в сторону Дани, судорожно болтаясь из стороны в сторону. – Ему? Ему ты доверил все наши сбережения? – причитала дамочка, ошарашенная вынесенным приговором, о котором Даниилу приходилось только лишь догадываться.