Дома Александр принял горячий душ, выпил чаю. Его начало клонить в сон. Но он достал большую толстую тетрадь в клеёнчатым переплёте, сел за письменный стол и принялся за работу.

Тетрадь была поделена на три части. В первой Мальцев, каждый вечер, подробно записывал, что он сделал за день, где побывал, с кем познакомился. Делал план улиц и проспектов. Записывал адреса магазинов и ресторанов, кафе.

Вторая часть являлась словарём люнфардо, и устоявшихся выражений, которыми пользуются коренные жители Буэнос-Айреса.

Александр быстро пробежал глазами сделанные записи:

– «Гита» – деньги. Происходит от слова гитара. Говорят, что движения пальцев во время игры на ней и во время счёта денег очень похожи.

– «Русский» – еврей.

– «Казак» – конный полицейский.

– «Перила» – это на люнфардо дурной запах, вонь.

– «Хирург» – когда данное слово произносится с усмешкой или презрительно, то на люнфардо означает человека, копающегося в мусорных корзинах. Ведь хирург- медик копается в нашем организме, а «хирург» в помойках.

– «Сгусток» – вор.

– «Густить» – воровать.

– «Кот» – данное слово имеет множество значений: от ловкого мужчины до гомосексуалиста. Зависит от контекста разговора. Может являться и очень обидным оскорблением.

– «Болюдо» – ублюдок.

– «Киломбо» – публичный дом. Бардак. Сложные проблемы.

Слово «киломбо» Александру так понравилось, что он позже стал его даже употреблять, когда ему нужно было сильно выругаться.

В третьей части своей тетради Мальцев записывал цены в магазинах на все промышленные и продовольственные товары. Маршруты и номера трамваев. Имена и прозвища своих новых знакомых, места их работы и проживания. Александр старался штрихами рисовать их небольшие портреты и давать им краткие характеристики.

Это была кропотливая, но для него очень нужная работа. Спать он ложился часа в два ночи.

Подъём в семь часов. Физическая зарядка. Душ, тщательное бритьё. Затем завтрак: яичница, кофе с бутербродом. И обязательное чтение одной старой газеты за прошлые годы, которые он не выкинул, а аккуратно сложил на кухне.

В девять тридцать Мальцев, великолепно одетый, входил в какой-нибудь престижный ресторан или кафе, чтобы выпить чашечку кофе с двумя медиалунами, почитать утренние газеты. А самое главное – понаблюдать за людьми, которые посещали это заведение.

Потом прогулка и знакомство со столицей Аргентины. Затем следовал обед, также, в каком-нибудь в приличном ресторане. И так, каждый день, без выходных.

Утро 9 июля. На улице очень холодно. Сыро, как в Ленинграде… Только я в зимнем Буэнос-Айрес. – Вздохнул Александр и пошёл в ванную.

«Сегодня в Аргентине Национальный Праздник: День Независимости. Говорят, что на Авенида де Майо, будет парад. Надо обязательно сходить. Обязательно!» – думал Мальцев, не спеша намыливая щёки для бритья.

За три недели своего пребывания в Аргентине, правильнее сказать, в её столице Буэнос-Айресе, он многое понял и, конечно же, кое чему научился. Вот например: он заходил утром в кафе. С важным видом, вальяжно, садился за столик так, чтобы видеть всё помещение.

Официант, который его знал, пулей мчался к нему:

– Доброе утро, сеньор! – уважительно произносил он и улыбался.

Мальцев здоровался и делал заказ так, как делают его богатые аргентинцы:

– Один малюсенький и медиалуну или

– Двойной и медиалуну.

Двойной кофе от малюсенького отличался только размером чашки. Или:

– Кофе с молоком! Кофе с молоком подавался всегда в чашке для двойного кофе.

Или:

– «Слезу»! «Слеза» – это кофе с двумя – тремя каплями молока.

Когда официант приносил заказ, Александр добавлял: