Король задумался, облокотился на подлокотник, опёрся подбородком о ладонь.

– Не верь ему, – шепнула Анна так тихо, что и он едва расслышал её.

– Почему?

– Я вижу его ненависть. Она клокочет в нём, хотя Эдвард пытается скрыть её под маской покорности. Он – само зло.

– Ты ошибаешься, тебе кажется это, Анна. Я не виню тебя, знаю, почему ты думаешь так.

– Тогда спроси его, почему он решил исправиться. Что он скажет тебе? Каких сказок напридумывает?

Александр вздохнул и, нехотя, тщательно подбирая слова, спросил:

– Что же случилось с тобой… Сын… Почему ты решил измениться… Ответь мне.

– Я сейчас спал и видел сон, – ответил принц, ничуть не растерявшись. – Я видел себя голодным и замёрзшим, одетым в грязное рубище на пустынных берегах. Я понял, что если продолжу поступать так, как поступал раньше, это случиться со мной. Я потеряю всё. Если честно, что-то не хочется променять жизнь во дворце на судьбу бездомного нищего.

– Хорошо, Эдвард. Я думаю, что ты был искренен со мной. Я прощаю тебя.

– Отец… Позволь мне предложить тебе выпить со мной по кубку вина в честь этого примирения. Я взял на себя смелость, попросил у виночерпия твоего любимого.

– И он дал тебе его? – спросил король, улыбнувшись.

– Я… я сказал ему, для чего это, и он, с радость, помог мне.

– Хорошо. Принесите нам кубок!

Тот час слуги принесли большой золотой кубок, щедро усыпанный рубинами. Принц взял его в руку и наполнил до краёв искристым вином.

– На счастье! Богам! – воскликнул он, отбросив ещё не опустевший кувшин в сторону.

Тот со звоном разбился, и остатки вина растеклись по полу бордовой, напоминающей кровь, лужей. Сердце Анны ёкнуло, когда её взгляд упал на разлившееся вино. Кровь. Очень похоже на кровь. Отчего-то во рту появился привкус крови, а ноздри защекотал её пряный запах. Как тогда, на фарнадском поле. Нехорошее предчувствие наполнило душу, она перевела свой взгляд на Эдварда, стараясь разглядеть каждое его движение, каждый его жест. А принц, с присущим ему хладнокровием, спокойно осушил половину чаши и передал её королю.

– Не пей… Не пей… – зашептала Анна.

Александр не слышал её, да и если бы слышал, всё равно сделал по-своему. Он допил вино и крепко обнял Эдварда под шумные аплодисменты гостей. Принц поклонился и отошёл в сторону. Вновь заиграла музыка, вновь продолжили свой танец прекрасные женщины и благородные мужчины. Король взглядом показал Эдварду на болтавшую с подружками Литу. Тот кивнул, мол, сейчас, выпью ещё немного для храбрости и пойду.

Он налил себе вина из стоявшего на столике кувшина. Никто не заметил, как в чашу упало несколько капель противоядия. Пузырек как незаметно появился в его руках, так и незаметно скрылся в складках одежды. Злорадно усмехнувшись, принц залпом выпил спасительную жидкость. Затем поднялся, оправил на себе одежду и, твёрдой походкой, направился к жене.

Король, с улыбкой, наблюдал за неуклюжими па принца. Он так и не научился танцевать, хотя не раз учителя вдалбливали ему эту нехитрую, впрочем, почти не нужную, науку. Эдвард с куда большим рвением постигал мастерство владения мечом и, что очень удивляло, искусство управлять государством, именно то, чего так не любил сам король.

– А он прав был, – сказал Саша Анне. – Танцует неважно, не стоит его больше допекать этими танцами.

Анна погладила рукой покрытую лёгкой щетиной щёку мужа, посмотрела ему в глаза своим, отчего-то встревоженным, взглядом.

– Я боюсь, – сказала она вдруг. – Боюсь за тебя. У меня на душе кошки скребутся. Неспокойно.

– С чего это?

– Не знаю, Саш, пока не знаю, но у меня плохие предчувствия. Грядёт что-то страшное.