– Бежим, – Стрижевский схватил товарища за руку и потянул обратно.

Пока в зале думали, что же желать, они уже бежали по коридору в конюшню. Уже перед дверьми в стойло, они услышали раздававшие сзади крики:

– Держи их! В погоню!

Иван Сергеевич и Николай прибавили ходу и, через мгновение, добрались до повозки. Сзади уже раздавался приближающийся дробный топот, словно по коридору бежал целый полк. Доносились крики и с улицы, но рядом с воротами конюшни пока было тихо.

– Быстрее, открывайте ворота, – проговорил Саша срывающимся от волнения голосом.

Ворота распахнулись, кнут хлопнул над спинами лошадей, и двуколка вихрем понеслась в темноту улицы. Они успели вовремя. Повозка промелькнула перед самым носом преследователей и помчалась в сторону леса. Но минутой позже в погоню бросилось семеро всадников.

Они неслись наугад сквозь тёмный лес. По сторонам мелькали тени деревьев, порой, буквально из-под копыт коней выпрыгивали испуганные зайцы. Различить что-либо было очень трудно. Державший вожжи Стрижевский видел лишь черноту вокруг и серую ленту дороги.

– Быстрее, – крикнул оглянувшийся назад Саша. – Они нагоняют нас.

Сзади, из темноты доносился топот копыт, храп взмыленных лошадей и громкая ругань преследователей. Они приближались, уже стали различимы их силуэты. Струной прозвенела тетива арбалета – Николай хладнокровно разрядил оружие в одну из теней. Раздался лязг стали о сталь, оранжевым факелом брызнул в темноте сноп искр, и тень, лишь пошатнувшись, продолжила бешеную скачку, разразившись очередным потоком ругательств.

– Доспехи… – Николай витиевато выругался.

– А ты по лошадям бей, – подсказал Стрижевский. – Они то без защиты.

Сартаков зарядил оружие и, тщательно прицелившись, насколько позволяла шатающаяся повозка, выстрелил. В последний момент повозка подскочила на попавшемся под колесо камне, или корне, и стрела ушла гораздо выше. Пожалуй, один он вряд ли сможет остановить их – мелькнула мысль. Он поднял со дна повозки скорчившихся там Таню и Александра, дал в руки каждому арбалет и сказал:

– Или будете стрелять, или нам крышка.

Они безропотно взяли оружие, зарядили его и дали залп, целясь ниже людских силуэтов. Тот час произошло нечто немыслимое. Раздалось истошное лошадиное ржание, крики людей, затем последовал грохот и лязг железа. Все силуэты разом провалились вниз, в темноту, исчезли.

– Похоже, друг на друга налетели, – радостно воскликнул Николай.

– Ой! Ой! – Таня отбросила арбалет в сторону и, сжав кулачки, прижала их к груди. – Мы убили их… Убили.

– Перестань, – Николай тряхнул её за плечи. – Мы радоваться должны, что ушли. Тебе то они сохранили бы жизнь, а нас порубили на фарш. И совесть их потом не стала бы мучить.

Ехать пришлось всю ночь. Несмотря на кромешную темноту, повозка неслась, словно птица, наполняя спавший лес грохотом и дребезжанием. Стрижевский боялся, что их преследователи, очнувшись после падения, продолжат погоню, но вот уже ночь подходила к концу, начинало сереть небо, а, вдогонку не было слышно ни стука копыт, ни криков.

Утро выдалось спокойным и тихим. Тепло, по-летнему, светило восходящее солнце, пели проснувшиеся птицы. Лишь пожелтевшие листья выдавали вступающую в силу осень. Ещё неделя, и за сентябрём последует октябрь с его холодными, нудными дождями.

– Хорошо то как, – проговорила оправившаяся от ночного испуга Таня. – Спокойно. Надеюсь, такое, как сегодня ночью, больше не грозит.

– И не мечтай, – мрачно усмехнулся Иван Сергеевич. – Это только начало. Тут ещё найдётся много желающих разбогатеть на твоей голове.

– Но ведь есть настоящая Лита?!