– Охрана, помогите, спасите меня-а-а-а насилуют!

Павел рванул к окну, но запнулся о подножку Наны. Она молниеносно схватила нож для разрезания листов в книге с прикроватной тумбочки и одним ударом отсекла член Павлу. Он заорал так, что стены содрогнулись, и в два прыжка выскочил в окно, метнулся к будке, откуда пока никто не вышел, и бежал, заливая кровью двор с такой скоростью, что охранники за ним угнаться не могли. Они ворвались в комнату, выбив дверь (ведь Нана ее предусмотрительно закрыла на ключ), метнулись к окну, но увидели только спину. Павел вихрем вскочил в свою машину и отъехал. Он зажал пах сперва рукой, потом, отъехав подальше, снял рубашку с себя и «заткнул фонтан».

Он понимал своим раздираемым болью сознанием, что Нана его не выдаст – иначе она даст возможность Павлу оправдаться перед Илларионом. И он ему поверит. Поэтому женщина соврет про незнакомца.

Но не дурак же Илларион – он поймет, что это кто-то из своих. А таких красавцев в группировке всего два – второй его коллега и партнер по адвокатскому бизнесу. Так что к врачу ехать было нельзя. Но он знал поблизости ветеринара – парень был его одноклассником. К нему-то Павел и поехал за анестезией и на операцию. Так ему удалось скрыть, что якобы насильником жены босса был он.

Нана, поразмыслив, решила не сообщать мужу о том, что в спальне был Пашка-красавчик. А вдруг этот холодно-жестокий человек поверит своему адвокату, а не любимой женщине. Кого тогда он убьет? Лучше прослыть кем-то вроде Клеопатры, ради ночи с которой мужчины готовы пробираться в логово мафии и жертвовать жизнью, пытаясь заполучить Нану.

Павел же почти две недели со страшными болями появлялся на людях.

Мать румяна на лицо ему наносила, чтобы скрыть бледность. Но долго водить за нос Иллариона мать и сын не рассчитывали. Поэтому коварная «царица Тамара» – тоже в прошлом адвокатесса по профессии, придумала сына срочно женить на нуждающейся в жилплощади провинциалке. Мать ведь понимала, что сыночка ее убьют, если узнают о том, что это он был в спальне фактически жены преступного авторитета.

– Ну ладно, в другой раз вернемся к ленте твоего подопечного. – С сожалением вздохнул Ангел Софьи, – Нам про Сонечку надо скорее досмотреть, чтобы понять, кого ж ей надо! – Ангелы фактически отпустили коллегу, который с сожалением погасил экран из водных капель. Было видно, что Хранитель все еще скучал по этому повесе и бабнику, сочинителю лживых сказок.

Когда он растворился в ночной звезде, остались у экрана, показывающего «ленту судьбы» Сони только «заинтересованные лица».

Остался по их просьбе и Ангел Рината. Это был хрупкий немолодой мужчина. Во время своей жизни в человеческом облике он был круглым сиротой с рождения. Отец погиб в Афганистане, когда мать была беременной, а мать умерла при родах. Поэтому когда он, будучи пожарным, погиб в огне, спасая старушку, и стал Ангелом, то его приставили к такому же круглому сироте – ребенок выжил в автокатастрофе, в которой погибли мать и отец, когда Ринатке было почти два года. И с дедом в квартире малыша, естественно, не оставили, а отправили в детский дом. А оказалось, что дед прожил еще 17 лет, и внук его регулярно навещал, ухаживал за стариком, как умел. И завещание, само собой, написано было дедом только единственного внука.

– Давайте мы теперь вернем Рината Софье, а? Зачем импортировать из Австралии незнакомого ей человека. Ведь по прежнему сценарию им предстояло быть счастливыми вместе. Просто тогда он решил купить постельное белье. Дома-то все было старенькое. К тому же и умерший дед на нем спал – как же на такое положить любимую в первую их ночь?! Но Ринат не знал, где продают простыни и пододеяльники – в интернате для детей-сирот все было казенное, выдавалось по субботам. А откуда бралось – сие ему было неведомо. Как и многие другие бытовые вещи. Поэтому он торопливо и хаотично перебегал из магазина в магазин, стесняясь спросить у прохожих такую для всех очевидную вещь, как то, где можно купить все для спальни и ванной.