Вот открывает Михаил Павлович завод по производству шприцов. Завод когда-то работал, но был, естественно, разорен. Но коль Президент страны взял курс на развитие, извольте: откроем снова предприятие с телевидением, с ленточкой, которую перережет сам губернатор области, с подносом, на коем будут красоваться экземпляры вновь выпущенной продукции.

Знал бы господин губернатор, как надул его верноподданный Михаил! На подносе лежали шприцы, не на Кораблинском заводе изготовленные, а купленные где-то в аптеках. Ну, чем вам не достопамятный первый секретарь Рязанского обкома партии Хрущевского периода товарищ Ларионов, который, дабы отрапортовать о перевыполнении планов производства молока и мяса в области в три раза, начал скупать поголовье скота в соседней Мордовии и других регионах. Схваченный за руку мошенник – секретарь, нашел в себе силы и мужество: застрелился.

Боже упаси, конечно, чтобы покончил с собой Михаил Павлович. Волноваться тут, думается, не стоит – не сделает этого он. Для этого какую-никакую честь надо иметь.

Он, конечно, говорит об этой чести. Как и о преданности родному краю, о любви к оставшимся в живых земляках. Их, увы, уже немного, ибо смертность, в том числе и детская, за годы правления Михаила возросла в сравнении со средним показателем по области вдвое. Но Липатов-политрук по-прежнему говорит о процветании своей малой родины, обильно вещает где не попадя, в лад и не в лад. Красивые слова, что когда-то славные земляки его произносили с трепетом, скупо, а то и кровью писали (почитайте Есенина) в устах безответственного деятеля, звучат пошло, теряют свой великий первоначальный смысл, замусоливаются, сереют, как долго нестиранный носовой платок, от которого с брезгливостью отворачиваются.

Но вышколенный в Донецком военно-политическом училище политработник Липатов знает: слово – полководец человечьей силы, идеи, овладевшие массами, становятся силой материальной. Только не хочет понять он того, как, вероятно, никогда и не понимал, что то Слово – слово с большой буквы, которое было вначале, было у Бога. И Слово это было Бог. Смертным людям, коим даровал Всевышний «божью искру» суждено было стать истинными сынами Отечества. Они занесены в анналы мировой памяти.

Может, и о Липатове останется где-то память. Но это будет память о словоблуде Иудушке Головлеве, чья неуемная болтовня для обыкновенного человека страшнее пистолета. По повести бывшего губернатора Рязани Салтыкова-Щедрина Порфирий Головлев подтолкнул собственного сына Владимира, офицера гвардии, к самоубийству.

Понятно, рассуждения такого толка Липатову «по барабану».

«Сквозь тернии – к деньгам», – вот девиз его. К деньгам, к золоту, к дьяволу, что так ценятся высоко в сатанинских Северо-американских штатах. Там у Михаила Павловича давно заготовлен запасной аэродром, охраняемый собственной дочерью, проживающей постоянно не на отчей земле, а в Америке.

Брошюра об «ангеле в белых одеждах», которая побудила к вышеозвученным переживаниям, посвящена, как написано на титульном листе, родителям Михаила – Александре Поликарповне и Павлу Матвеевичу Липатовым. Право, это святотатство! Земля родная, что была и осталась для них пухом, после сего лицемерного писания закостенеет, прах их, неуспокоенный, перевернется в гробу. Вернувшийся с фронта без глаз Павел Матвеевич говаривал бывало: «Дома-то я как зрячий».

Кораблинские земли, повторим, давно превратились для Михаила Павловича в способ зарабатывания денег!

Каждый номер районной газеты пестрит сообщениями о продаже земли. Продается земля сельскохозяйственного назначения, земля под строительство магазинов, административные здания… «Распродажа» началась уже в первый срок правления Михаила Павловича. Тогда почти все колхозы были выкуплены за бесценок. Стоимость земли Липатов, по всей видимости, не проконтролировал должным образом, тем самым сразу же обманув доверие людей. По какой цене земля была перепродана инвесторам Михаила Павловича, остается только догадываться.