– Я не буду никуда поступать. У меня уже есть профессия.

Возможно, для родителей это было катастрофой. Но они приняли ее решение. У каждого – свой талант и свое призвание. Деньги за работу она стала брать только после восемнадцати лет. Когда она вышла замуж за Андрея, самостоятельный заработок ей очень пригодился. Андрей был человеком горячих идей и страстей. Мог увлечься серьезным проектом, заработать большие деньги, мог спустить их за пару дней на скачках или в казино. Мог разо– чароваться в деле и месяцами читать редкие книги по истории, логике, философии… Лиля никогда не протестовала, но бреши в семейном бюджете старалась скрывать от родителей, заполнять собственным заработком.

Кстати, ей вчера звонил один художник, спросил, не собирается ли она вернуться к работе. Она обещала. Вдруг ей очень захотелось погрузиться в атмосферу мастерской, где пахнет краской, где валяются наброски, скрывающие до поры тайну… И она там нужна, от нее многое зависит… Лиле стало почти хорошо. Возможно, она выбирается из своего провала, возможно, наступит спокойная и ясная жизнь… Илья, мама, Вика… Она обязательно познакомится с бывшей женой Ильи, ее детьми. Они будут дружить, помогать друг другу. Лиля протянула руку к мобильному телефону, чтобы позвонить Илье. Она почти никогда не звонила ему сама. А сейчас… Сейчас он сразу поймет, что в ней все изменилось, повернулось к жизни…

Но она не успела. Зазвонил домашний телефон. Совершенно незнакомый голос спросил:

– Лилия Александровна? Добрый день. Вас беспокоит следователь отдела убийств Вячеслав Михайлович Земцов. Вы не могли бы к нам подъехать?

– Что случилось?

– Убита Валерия Осипова. Вы были знакомы?

– Я видела ее два раза.

– Давайте поговорим об этом не по телефону.

– Но что я могу сказать?..

– Что сможете, то и скажете. Это обычная практика. Мы опрашиваем всех знакомых. Запишите, пожалуйста, адрес. Когда вы могли бы приехать?

– Сегодня.

Илья три раза возвращал на доработку проект детского спортивно-развлекательного комплекса. Сейчас он внимательно рассматривал четвертый вариант, пытаясь в уме выстроить замечания так, чтобы они, наконец, были поняты. Архитекторы смотрели на него довольно грустно. Илья поднял глаза и улыбнулся.

– Мы немного продвинулись вперед. Но мне кажется, что в этой работе была допущена ошибка в самом начале. Прошу не воспринимать то, что я скажу, как попытку кого-то обидеть. Но, друзья, вы точно видели детей? Представляете, какого они размера, какие у них привычки, как их требуется обезопасить от самих себя? Ну, вот эти ступени, этот зал, вполне интересный с архитектурной точки зрения, эта пирамида – однозначно эксклюзивная, – разве нормальный взрослый человек отпустит сюда ребенка младшего школьного возраста? А комплекс рассчитан и на дошкольников. Как отец скажу: ни-ког-да! У меня такое предложение. Взять тайм-аут. Походите по детским площадкам, спортивным залам в школах и садах, посмотрите, как ведут себя детишки, как падают, как играют. Давайте вернемся к проекту через неделю. Время есть. Извините, я отвечу, это жена звонит… Да, Лиля. Что? Я не понял. Подожди минуту. Я тебе перезвоню, – он не сразу смог переключиться. – Все свободны. У меня серьезный разговор с женой, прошу прощения.

Когда сотрудники вышли, Илья закурил, пытаясь успокоиться. Хотя покой и Лиля – для него вещи несовместимые. Он ничего не понял из того, что она сказала, кроме одного: случилась очередная большая неприятность. Он набрал ее номер.

– Лиля, у меня было совещание, я, наверное, чего-то не понял. Кого вызывают в отдел убийств?