– Послушайте, не хочу, чтоб вы сочли меня настырной, – продолжала она, положив ногу на ногу. – Но мы с вами соотечественницы и должны держаться вместе, ¿sabes?[17] – Она закурила сигарету. – Я только что случайно подслушала то, что, должно быть, вас заинтересует. Мы с мужем были у капитана Блэйка – симпатичный мужчина, не правда ли? – и разговаривали о расследовании того, что произошло с вашим супругом. Капитан нам сказал, что ничего прояснить не удалось и что он собирается закрыть дело, и так далее, – когда внезапно в рубку вошел один из его матросов с маленьким чемоданчиком. – С ее губ слетела струйка дыма. – Чемоданчик этот, судя по всему, нашли в одной из кладовок рядом с камбузом, в которой хранятся чистящие средства, швабры, щетки и прочее в том же духе. Так вот, этот предмет, по убеждению матросов, принадлежал как раз тому человеку, что напал на вас и вашего мужа, и они решили, что в этой каморке он и прятался, поскольку там нашли на полу плед.
То есть я вовсе не сошла с ума! Нашлось-таки доказательство того, что этот мужчина был здесь на самом деле!
Я вскочила на ноги.
– Погодите! Куда вы?
– Поговорить с капитаном. Куда ж еще?!
– Это ничего вам не даст. – Она распрямила ноги. – Капитан Блэйк попросил нас с мужем ничего вам не говорить. Мне кажется, он просто хочет, что называется, перелистнуть страницу и забыть обо всем, что произошло.
– Ну, а я этого никак не допущу!
Монсэ многозначительно улыбнулась.
– А вы знаете, где сейчас этот чемоданчик? – спросила я. Мне необходимо было увидеть эту вещь до того, как от нее избавятся.
– Я видела, что капитан поставил его возле стола. Можем сходить туда сейчас, пока все завтракают.
Монсэ осталась стоять снаружи у капитанской рубки, а я скользнула внутрь. Видавший виды маленький чемоданчик стоял возле стола – в том самом месте, где и должен был находиться, по словам моей новой знакомой. Я положила его на спинку дивана, расстегнула оттяжные замочки и подняла крышку.
Под двумя сорочками лежали пара брюк, исподнее, бритвенный набор и явно не пустая мыльница. Я старательно поискала бумажник или что-либо еще, способное дать мне имя владельца, но единственным, что я еще нашла, была книга. Библия. Я чуть не рассмеялась от горькой иронии.
Я быстро пролистнула книгу, ища где-нибудь имя этого человека. Внутрь оказался вложен конверт. Оглянувшись на дверь, я открыла на нем клапан и достала два небольших листка бумаги. На одном был чек, подписанный будущим числом, из банка в Винсесе. Имя получателя оставалось незаполненным, подпись была неразборчива.
На другом листке значилось только имя. Причем мое.
Подозрения мои оказались верны. Этого человека подослали меня убить. Одно это подтверждало необходимость продолжать расследование. Но я уже не верила, что капитан сделает все, как следует. Уж слишком для него это было некстати. Блэйк и так мне доказал, что вовсе не заинтересован в том, чтобы дать ход этому делу, ни словом не обмолвившись мне о чемоданчике и решив квалифицировать убийство как несчастный случай. В конце концов, он не был ни следователем, ни частным дознавателем. Блэйк просто переправит бумаги кому-нибудь другому, и эти документы в итоге будут лежать, покрываясь пылью, у кого-то в шкафу. Нет, я не хотела, чтобы за дело взялись британские органы правосудия. Кто знает, сколько месяцев или даже лет это займет!
Я быстро сунула конверт себе в рукав.
Я сама найду убийцу Кристобаля.
Монсэ я не стала говорить о конверте с листками. Она была очень доброжелательной особой, но все же только что сама мне доказала свою неспособность хранить секреты. Первое, что сделала эта женщина, когда капитан попросил их с мужем держать находку в тайне, – это пришла ко мне и поведала о чемоданчике. Не скажу, чтобы я не была признательна ей за информацию – ведь именно благодаря Монсэ я нашла первую зацепку к раскрытию того, кто за всем этим стоит. Однако я едва ее знала. И не смела никому доверять.