Следующий час на балу у Саши пролетел как в тумане. Она станцевала с одним из офицеров польский танец и тихо села в стороне на диванчике с другими дамами. Батюшка и муж не обращали на нее внимания, и она видела, как они говорили то с одними, то с другими гостями. С Сашенькой же никто не общался, ибо она ни с кем не была близко знакома. Все три недели, проведенные в Одессе, девушка безвылазно провела в съемных комнатах, подле отца. Они почти не выходили на улицу и никого не посещали, кроме Ивана Романовича.

То и дело смотря на большие часы за стеклом в гостиной, Сашенька трагично вздыхала. Она ощущала, как время неумолимо приближается к полночи и к неминуемым супружеским обязанностям в постели Протасова. Настроения у нее совсем не было, и духота действовала на нервы.

Вдруг ей безумно захотелось выйти из этой многолюдной залы и побыть хотя бы некоторое время в одиночестве. Думала она недолго. Проворно встав с диванчика, девушка устремилась прочь, юркнув в ближайшие открытые двери. Из бальной залы двери не открывались на улицу, потому девушке пришлось идти через гостиную и просторную парадную. Здесь она почти столкнулась с величавым усатым адмиралом и его женой, которые входили в гостиную.

– Госпожа, Протасова! Мои нижайшие поклоны и поздравления, – приветливо произнес адмирал, чуть поклонившись головой девушке.

– Благодарю, – тихо ответила Сашенька, вспомнив, что муж вроде бы представлял эту чету дворян ей еще у церкви.

Она последовала далее на улицу и потом в сад Протасовых. Она так жаждала подышать свежим воздухом. Ее душа рвалась на волю, на простор. Все свои сознательные годы она была заперта в пансионе, теперь же ее вновь запирали в особняке Протасова. Конечно, она станет более свободной, нежели в свои отроческие годы, но все же навсегда будет привязана к старому мужу.

Сашенька шагала дальше по дорожкам едва освещенного сада и в своих раздумьях не заметила, как прошла весь небольшой сад и добралась до дальней ограды. Оглядевшись и видя, что далее простираются узкие городские улочки, утопающие в буйной зелени, девушка захотела прогуляться еще и посмотреть, что там, за оградой. Она так долго жила взаперти, подчиняясь почти армейским строгим порядкам пансиона, что совсем не знала, каково это, быть свободной и решать самой, когда и куда идти.

Уже стемнело, и ночь сияла звездами. Было тихо, пустынно и тепло.

Безумная мысль о прогулке сейчас по темному городу возникла неожиданно и быстро завладела девушкой. Что будет, если она немного пройдется до соседнего квартала и просто осмотрится? Ведь как она ни просила батюшку все эти три недели прогуляться по Одессе до моря, он ни в какую не соглашался. Он твердил, что это все блажь, и они живут в спокойном квартале, и это небезопасно посещать другую сторону города, где находился шумный порт.

Решение девушки стало твердым. Быстро стянув с головы тяжелую кружевную фату, Сашенька просунула ее в железный завиток кольца чугунной ограды. Все же идти на улицу в фате было странно. Венчальное платье ее было нежно-бежевого цвета и вполне подходило для прогулок.

Оглядевшись, она вышла за калитку и, озираясь по сторонам, пошла далее по мощеной мостовой до первого одноэтажного каменного дома, видневшегося впереди. Саша следовала дальше, запоминая дорогу, и пару раз свернула на небольшие улочки, которые ей приглянулись. Город уже спал, и было почти безлюдно и тихо. Лишь пару раз ей повстречались прохожие, весьма приветливые. Взрослая пара дворян, мужчина даже чуть снял шляпу, поклонившись девушке, а после еще какой-то торговец с котомкой.