Она сходу выпалила:

– Нам их не взять. Может, отступим?

Отступать сейчас было подобно смерти. Понимая это, предводительница, использовала свой чуть ли не последний шанс и вскинула руку, обращаясь к своей соратнице:

– Смотри, – Селестрия показала в сторону римлян, – видишь, где подводы стоят неплотно? Бери всадниц, строй в колонну по четыре в ряд и с ходу, всей массой конницы, пробей брешь в этом месте. Поняла?

– Сколько взять наездниц? – уточнила она.

– Всех.

Зарена провела ладонью по тонким, изогнутым бровям, убирая слипшиеся пряди, и стрелой помчалась исполнять приказ.

Возглавив исмаритянок, Зарена первая бросилась в атаку, увлекая за собой соплеменниц. Промчавшись половину пути, жеребец на котором мчалась юная мстительница, споткнулся, поймав грудью несколько стрел. Передние ноги вороного подогнулись, а его голова опустилась в низ, замедляя движение. Тело коня, подчиняясь движению бешеной скорости, перевернулось. Всадница по инерции продолжила движение вперёд. Её подхватила непреодолимая сила, и она, словно пушинка на ветру, пролетела несколько метров и упала, распластавшись на траве. Не чувствуя боли от удара, Зарена приподнялась на локте и оглянулась: на неё надвигалась лавина разгорячённых коней, охотница закричала от ужаса, уткнулась носом в землю, машинально прикрыв затылок руками. Но случилось чудо, ни одна лошадь не коснулась тела неопытной воительницы. Когда смерть пронеслась мимо, Зарена подняла голову и увидела, как, разметав обозные возы, колонна дикарок прорвала оборону импровизированного укрепления. Увидев, что победа близка, из леса на помощь своим соплеменницам высыпали сидевшие в засаде остальные поселянки, вооружённые копьями и мечами. Бой оказался коротким, в отсутствие монолитного строя римляне не казались теперь грозной силой. Гнев и исступлённость предавала исмаритянкам сил. Солдат уничтожали по одному и не большими группами, в пылу сражения пленных не брали.

Когда всё закончилось, Селестрия, на разгорячённом жеребце, раскованно и величественно, объезжала разбитые повозки. К ней то и дело подбегали охотницы, обращаясь к ней, кто с вопросом, кто с докладом, а кто просто с радостными приветствиями, ликуя по поводу полного триумфа. Поравнявшись с одной из подвод, на разбитом колесе которой сидела Зарена, держась за ушибленное колено, предводительница остановилась.

– Как себя чувствуешь? – обратилась к ней Селестрия.

Героиня дня натянуто улыбнулась, приветливо махнув рукой.

– Ты отважно провела в атаку, – Селестрия попыталась подбодрить свою подругу.

Зарена промолчала и с печалью посмотрела куда-то в сторону.

– Помогите Зарене, отведите её в лагерь, – приказала предводительница, проходившим мимо девушкам. Дикарки послушно бросились исполнять распоряжение своей повелительницы.

Тронув пятками коня, Селестрия продолжила путь, на ходу отдавая команды:

– Берите оружие и лошадей, остальное сжечь, и поторапливайтесь, не мешкайте, нам надо быстро уходить.

Тюки бесценного ладана ничего не стоили в глазах грозных мятежниц.

Так начиналось знаменитое противостояние женщин против Рима. Предводительница все время действовала, расширяя границы своего влияния, нападая на небольшие селения и отдельно стоящие римские виллы, постоянно пополняя своё войско новыми воительницами и добытыми в набегах лошадьми. Через два месяца конных исмаритянок насчитывалось около трёх тысяч.

Селестрия часто вспоминала слова Орлока о том, что невозможно всё время прятаться в лесах, рано или поздно всего один из римских легионов прижмёт их к озеру и тогда ни хитрость, ни отчаянное сопротивление не принесут спасения. Предводительница вольных охотниц частенько посыла конные разъезды с целью как можно больше узнать о действиях римлян и о том, и что они хотят предпринять против них. Разведка приносила неутешительные новости. В Хадриаполисе сосредотачивались серьёзные силы: стянули малые гарнизоны, объявили набор на службу ветеранов, привлекли в свои ряды добровольцев. Становилось ясно, что столкновения не избежать. Как-то вечером, сидя у костра в тесном кругу подруг, Селестрия неожиданно заявила: