Иными словами, распространение по миру ислама привело к поистине тектонической экспансии по всему земному шару авраамического единобожия – как и в случае с христианством. Глядя на разрастание этих двух ветвей, сперва – христианства, а затем – ислама, вполне можно сказать, что авраамическое единобожие, исторически укорененное лишь в крохотном народе Израильском, теперь завоевало большую часть мира[169].
Страсть к спасению
В чем же секрет поразительного успеха ислама? Как стало возможно, что крохотный изначально культ в небольшом городке в арабской пустыне так быстро распространился и завоевал значительную часть Старого Света, от Испании до Индии?
С XVIII века, с начала «ориенталистских» исследований, этим вопросом справедливо задавались многие западные ученые. Большинство их искали ответ в факторах, внешних по отношению к тому, что сам ислам считает своей сутью – к вере. Наиболее прямо выразил это направление мысли в 1881 году французский ориенталист Эрнест Ренан, написавший, что «мусульманское движение возникло и развивалось почти без религиозной веры»[170]. Для него и других европейских ориенталистов возникновение и развитие ислама объяснялось арабским национализмом, империализмом, жаждой власти или даже секса (наложницы и гаремы).
Этот ранний ориенталистский взгляд влиятелен и по сей день. Большинство социологов склонны отметать религиозные объяснения общественных процессов как производные от чего-то более «реального», то есть материального. То, что ислам оказался достаточно рано и тесно связан с властью, облегчает применение таких секуляристских объяснений. Некоторые западные христиане, испытывающие понятный ужас перед насилием мусульманских экстремистов, экстраполируют эту проблему в прошлое и пишут, что ислам всегда был «политической идеологией, замаскированной под религию»[171].
Однако некоторые современные академические исследования на Западе ставят под вопрос эти популярные мнения о происхождении ислама. Так, Фред М.Доннер, американский исследователь ислама, в своем труде 2010 года «Мухаммад и верующие» выдвигает против них сильные аргументы. Доннер решительно спорит с учеными, объясняющими возникновение ислама чисто земными обстоятельствами. Напротив, говорит он, Мухаммад и его последователи составляли искренне религиозное движение, сфокусированное на одной-единственной цели – личном спасении. «По моему убеждению, – пишет он:
Ислам начался как религиозное движение, а не социальное, экономическое или «национальное»; в особенности важна для него была забота о достижении личного спасения через праведное поведение. Ранние верующие [мусульмане] были озабочены общественными и политическими вопросами лишь постольку, поскольку связывали их с понятиями благочестия и правильного поведения, необходимого для спасения[172].
Доннер прав: важнейшая тема Корана – личные отношения человека с Богом, Творцом и Хранителем земли и небес, Милосердным Господом всех людей. Вера в Бога и служение Ему, вместе с необходимостью почитать Его заповеди и повиноваться им – первейший долг каждого человека. Каждому человеку отпущено короткое время на земле, а далее, после смерти, всех нас будет судить Бог. Поэтому известная нам временная жизнь – не что иное, как проверка, испытание, выбор между истиной и ложью, добром и злом. В одном из самых первых откровений Корана говорится о том, что Бог создал человека и показал ему «два пути»: