Мой папа тоже всегда стремился поощрять это. По воскресеньям после футбольной тренировки я просил его остановить машину недалеко от нашего дома, чтобы я мог выйти и помчаться с автомобилем наперегонки. Конечно, он ехал со скоростью всего 8 километров в час и всегда позволял мне выигрывать. Притормаживая ровно настолько, чтобы мои крошечные ножки довели меня до финиша (нашего дома) первым, он праздновал мою победу за семейным воскресным ужином с жареным мясом, пока я гордо (и наивно) говорил маме, что я быстрее машины. В честь этого события она подавала мне добавку йоркширского пудинга, за которым следовало несколько порций ее домашнего рисового пудинга (это было наше с братом любимое блюдо).

Год спустя мне захотелось улучшить свои навыки, поэтому я пристрастился к рестлингу. Помню, как по воскресеньям мы с дедушкой смотрели по телевизору старые турниры по борьбе сумо, а когда папа приходил домой с работы, он переставлял мебель в гостиной, и мы устраивали свой собственный турнир. Мама обычно вязала, но иногда подбадривала и убирала ноги, чтобы сделать манеж больше.

Тогда я, Скотт и Крейг, мой младший брат, по очереди пытались победить отца, который был действующим чемпионом дома по сумо. Но у нас так и не получилось. По сей день я думаю, что он остается самым титулованным сумоистом в семье Эджли.

С раннего возраста мама и папа прилагали усилия, чтобы в нашей семье укреплялась любовь к спорту. Настолько, что к десяти годам я был одержим тренировками. Я стремился стать больше, сильнее и выносливее, чтобы иметь возможность соревноваться со Скоттом и его друзьями. Я клал в рюкзак гантели, когда шел в школу, и приставал к отцу, чтобы он научил меня упражнениям, которые сделали бы меня «сильнее руками» или «быстрее ногами».

Несмотря на мое невежество, я был чрезвычайно увлечен. Помню, как нашел в старой книге очень простую программу круговой военной подготовки, которая состояла из отжиманий, выпадов, приседаний и челночных пробежек. Говорилось, что эти упражнения «тренируют характер». Итак, я взял эту книгу и спросил папу, что такое характер, поскольку я не смог найти эту «мышцу» ни в одном анатомическом атласе.

Перенесемся на три года вперед – туда, где я, уже 13-летний школьник, играю в водное поло со взрослыми. Меня бьют, топят, мы боремся под водой семь раз в неделю на тренировках – это стало нормой, затем я подрос, так что мне удавалось побеждать чаще, чем проигрывать. Это продолжалось более двадцати лет, поскольку унаследованная от родителей трудовая этика легла в основу моей системы убеждений, и на каждой тренировке, которую я когда-либо проводил в течение двух десятилетий, мне придавал силы девиз:

Трудовая этика также оказала глубокое влияние на весь предстоящий заплыв. Связано это с тем, что во многих отношениях устройство моего мозга и тела было результатом безоговорочной поддержки моей семьи и постоянного стремления к тому, что многие считали либо невозможным, либо невероятным.

Итак, в 17:15 я приступил к самому сложному испытанию на сегодняшний день. Надев защитные очки и гидрокостюм, я обнял маму, папу и Эстер. Это не было эмоциональное прощание, так как они уже наметили и спланировали, куда можно приехать повидаться со мной на побережье, – словом, мы могли увидеться достаточно скоро.

Моей главной задачей теперь было безопасно войти в воду и успешно выйти из гавани, поскольку небольшая группа людей (и представители местной прессы) собралась на старом пирсе, чтобы помахать мне на прощание. Всего их было, вероятно, около пятидесяти (включая владельцев пиццерии), но радостные возгласы разносились над водой, будто присутствовала огромная группа поддержки.