«О! Как же ты похожа на меня! – мысленно обратилась Лиза к вееру. – Уникальная вещь! Музейный экспанат! Начало XVII века. На шёлковом экране рисунок женщины с веером, на чьём веере повторяется тот же сюжет. И так далее в глубину. Фрактальный веер, ты само совершенство!»

Лизавета попыталась приподняться на подушку, поёрзав плечами. Ничего не получилось. Тогда она откинула назад голову и прошептала с вымученной улыбкой:

– Я дома. Потому что этот веер – мой.

От этих слов силы её оставили. Она вновь прикрыла глаза и подумала:

«Значит, я лежу в своей спальне. Это радует. Но как я появилась дома?»

Судорожно набрав воздух в лёгкие и резко выдохнув, над ней яркой краской стыда вспыхнул вопрос: «А что произошло до этого?»

Чтобы найти на него ответ, её интеллектуальный процессор заработал в двухканальном режиме. Одна часть – в бесконечном цикле повтора фразы: «После сорока лет жизнь только начинается!», а вторая – судорожно пыталась восстанавливать происходящее днём ранее.

«Я, наверное, умерла? Или умираю… Сердечный приступ? – перебирала Елизавета варианты. – Непохоже. Или это отравление, и у меня галлюцинации? Господи, я что, вчера на-пи-лась?!»

Это было сродни откровению, так как спиртным Лизавета никогда не злоупотребляла.

«Интересно, как можно напиться до такого состояния, если не пьёшь алкоголь? Вот вопрос-то…»

Она ползком добралась до ванной комнаты, залезла в белую ванну в виде ракушки и включила горячую воду. Отмокая, Лиза восстанавливала события вчерашнего дня.

Оказывается, это ей, Елизавете Петровне Крапивиной, вчера, 17 декабря, исполнилось сорок лет.

– А ну-ка!

Резко вынырнув из душистой пены, она с чувством панического страха от дурного предчувствия принялась шарить глазами вокруг в поисках коммуникатора. Собираясь уже набросить на себя махровый халат, чтобы пойти в комнату, Лиза увидела аппарат, скромно лежащий на велюровом бежевом коврике под унитазом. Залив всё вокруг мыльной водой, но, дотянувшись до цели своего поиска не вылезая из ванны, она нажала на кнопку «вкл». Экран показывал время 15:51, воскресенье, 19 декабря, 2027 год.

3

Высоким продолжительным звоном звякнуло стекло рядом. Лизавета встрепенулась, так глубоко она погрузилась в воспоминания о том дне.

– Нашла! – Варвара стояла возле неё, в одной руке держа за длинные ножки два бокала, а в другой – зелёную бутылку матового стекла необычной формы.

– Вот это мне привёз из Африки сын, ездил туда волонтёром в археологическую экспедицию. Не знаю, из чего сделан этот напиток, но совершенно точно в него добавляют нектар протеи. Вот смотри на этикетке рисунок.

Лиза удивилась:

– Вино из сока протеи? Это африканская роза или шугабуш – сахарный куст?! Твой любимый цветок? Из него делают вино? Никогда не слышала о таком.

Варя включила светильник на стене и прищурилась, поднеся бутылку к глазам:

– Ничего не разобрать. Может быть, ты прочитаешь?

– Странно, но это и не английский, и, вообще, не европейский язык. А это пить можно? Ты уверена, что ничего не будет? А то я однажды так хлебнула, что проснулась через два дня.

– Уверена! Было две бутылки. Одну мы уже выпили.

Послышался лёгкий хлопок откупоривающейся бутылки. В воздухе ощущался явственный медовый запах с необычными нотками чего-то незнакомого, но весьма приятного. Разливая напиток, хозяйка дома объяснила:

– Сын купил это в маленьком магазинчике при ферме, где его делают. Там большие плантации протеи. Однозначно натуральный продукт, никакой химии. Пить можно совершенно спокойно.

Лиза подняла бокал с жидкостью соломенно-жёлтого цвета, в глубине которой тянулось несколько струек воздушных пузырьков. Слегка пригубив, предположила: