Но как только малыш выходит из младенческого возраста, общество – сначала в лице родителей, затем воспитателей, учителей, сверстников – начинает постепенно корректировать его первичное ощущение «я». Ребёнок сталкивается с тем, что далеко не каждый его сигнал принят и понят, не каждое чувство встречает одобрение, не каждое «нет» допускается. И начинается дрессировка, часто незаметная, завуалированная под заботу: будь хорошим, не кричи, не капризничай, не злись, не грусти, не спорь. Особенно ярко это проявляется в семьях, где культивируются строгость, подчинение, зависимость от мнения старших.

С самого начала детям внушают идею, что быть «удобным» – это добродетель. Родители, зачастую даже не осознавая этого, формируют у ребёнка базовое чувство: любовь нужно заслужить. Она даётся не просто так, а в обмен на поведение. Если ты вежлив, послушен, не возражаешь, не задаёшь неудобных вопросов, не проявляешь негативных эмоций – ты хороший. Если же ты заявляешь о себе, отстаиваешь мнение, злишься, плачешь – ты плохой, капризный, эгоист. В результате формируется глубинная установка: «меня любят, только если я не мешаю», «моё мнение не важно», «нельзя быть собой – это опасно».

Особую роль в формировании слабых границ играет страх наказания. Когда ребёнка наказывают физически или эмоционально за проявление несогласия, его «нет» постепенно атрофируется. Он учится, что возражение – это не норма, а риск. Риск быть отверженным, осмеянным, униженным. Со временем «нет» превращается в опасное слово, которое несёт за собой последствия, и легче просто молчать, соглашаться, терпеть. Так рождаются первые компромиссы с собой, первые уступки, в которых ребёнок начинает предавать собственные желания ради одобрения и безопасности.

Но ещё более разрушительно действует на границы ребёнка скрытая эмоциональная манипуляция, часто замаскированная под любовь. Родители говорят: «Как ты можешь так себя вести? Мне же плохо из-за тебя», «Ты меня расстраиваешь», «Если ты так поступишь, мама будет плакать». Эти фразы приучают ребёнка к эмоциональной зависимости: его поведение становится залогом настроения, благополучия, даже счастья родителя. Это огромная ответственность, которую психика не в состоянии выдержать. И, чтобы не потерять любовь, ребёнок начинает контролировать себя, подавлять чувства, ограничивать желания. Так строится внутренняя клетка: внешне – «хороший ребёнок», внутри – растерянность и страх быть собой.

Многие взрослые, столкнувшиеся с проблемами личных границ, в терапии начинают с удивлением вспоминать своё детство. Кто-то осознаёт, что в их доме не принято было спорить. Любая попытка выразить несогласие подавлялась фразой: «Не умничай», «Ты ещё маленький, ты ничего не понимаешь», «Я лучше знаю, что тебе нужно». Кто-то вспоминает, как родители вторгались в личное пространство – читали дневники, контролировали переписку, входили в комнату без стука, не признавая право ребёнка на уединение. Кто-то чувствует, как в нём до сих пор живёт страх разочаровать родителя, как он до сих пор живёт не свою жизнь, а ту, которую от него ждали: правильную, успешную, «как надо».

Семейные сценарии особенно крепко въедаются в мышление. Если в семье не было принято защищать границы – между родителями не существовало личного пространства, не было уважения к «нет», царила атмосфера тотального контроля или зависимости – то ребёнок воспринимает это как норму. Он вырастает с мыслью, что отношения – это всегда про жертву, про растворение в другом, про подстройку. И в будущем он либо повторяет этот сценарий, выбирая партнёров и друзей, которые нарушают его границы, либо сам становится нарушителем, потому что другого образца не знает.