Очень важно провести анализ проявлений искусства, включая работы наиболее известных режиссеров, поскольку их понимание дает возможность реагировать на них.

Об Ингмаре Бергмане[57], например, можно сказать, что это режиссер, запечатлевший процессы человеческого бессознательного. Он часто проводил время в психиатрических клиниках, потому что сталкивался с проблемами, которые решить ему самому было не под силу.

Необходимо также учитывать и следующий аспект. Чтобы вылечить народ, нельзя просто уничтожить правителей, на которых возлагается вина (Саддам Хусейн и др.), или обвинить семью, или сам народ: нужно обратиться к науке, именно она должна быть способной проводить исследования и вносить свой вклад в решение проблемы[58].

Например, в фильме «В присутствии клоуна»[59] Бергмана в попытке найти решение соединяются ум, искусство, мудрец, медицина, религия, но это не приводит к пониманию ситуации и к излечению. Коснемся музыки Шуберта, которая постоянно звучит в фильме: откуда композитор черпает вдохновение? Если вдохновение идет от жизни – все мы танцуем и в нас больше жизни. Но если композитор черпает вдохновение из «темного вытесненного содержания» бессознательной части своей личности, искаженной еще в детстве амбивалентным отношением к матери, родной и сводной сестрам, тогда Шуберт в «Ноктюрне» передает образ ночей, когда ребенком он проявлял любопытство к определенным нежизненным вещам. То же касается и Дали[60], на которого с самого детства оказывали влияние мать и сестра. Дали в итоге стал шизофреником, и во многих его картинах присутствует сообщение об активации шизофрении, противоречия жизни. Кроме того, в литературе, в превозносимых всеми современных романах неизменно прослеживается возбудитель суицида. В конечном счете, писатели оказываются недовольны тем, что родились, они не любят свою жизнь и хотят сообщить о своем проигрыше.

Я отношусь к другой части человечества: я – тот, кто радуется, что родился, мне нравится жизнь и мне нравится ее передавать в еще лучшем, насколько это возможно, качестве. Для меня и многих других это так. Но писатели в своем солипсизме, черпающие вдохновение в вытесненном содержании, и внутренней цензуре, через персонажей, сюжет, впечатления повествуют о своем проигрыше, ненависти и желании со всем покончить. Этим оружием из трех компонентов постоянно пользуются все так называемые «великие» писатели: так проявляется потаенный суицидальный регресс. Их жизнь ошибочна, наполнена страданиями, они ее ненавидят и вкладывают свою ненависть и досаду в персонажей. Поэтому, читая их строки, красочные описания, человек перенимает чуждый ему пессимистичный взгляд, который может проявиться в любой момент, например, когда у субъекта случается «неудачный день».

По сути, человек способствует своему суициду, собственному убийству: каждый сам становится себе «Большим Братом»*. Образы фильма убивают физически, материально. Определенные мысли, фантазии, некоторые художественно-музыкальные направления, крупные шоу-проекты, неудержимое влечение к тщеславию превосходят по силе любую атомную бомбу. Человек убивает себя изнутри, разрушает внутреннее качество своих мыслей и жизни.

Необходимо начать индивидуальную внутреннюю революцию, и когда правильные люди придут к управлению (в экономике, политике, искусстве и т. д.), это станет побуждением, стимулом к энтузиазму, любви к жизни, то есть к реализации здоровья, культуры, любви, красоты. Жизнь прекрасна, если человек работает на эту красоту. Неправда, что жизнь – это потерянный рай