– Что ж, давай посмотрим, что у тебя не идет, – предложил он.

Я охотно уступил ему место и отставил свой планшет к постановке.

– Ну-ка, смотри вместе со мной, – строго сказал учитель. – Что не соответствует в твоей работе с натурой? Что необходимо исправить? – громко, с вопросом обратился ко мне Конотопов.

Я не знал, что ему ответить. Тогда он подсказал, что еще не все предметы стоят на своих местах. Одна из сторон куба слишком развернута в перспективе относительно другой, и его вершина, соответственно, выстроена неверно. Я рассмотрел свою работу, но ничего подобного не заметил. Он сказал, что я не вижу своих ошибок лишь потому, что слишком привязан к результатам своей работы.

– Посмотри на куб не так, как привык смотреть на натуру, а посмотри на него через весь натюрморт, – предложил мне Конотопов. – Посмотри широко, не фокусируя взгляда на предмете, – пояснил он.

Я попробовал это сделать, но у меня глаза скосились и все поплыло цветными пятнами.

Из-за непривычной постановки зрения с восприятием возникали затруднения. Поэтому Конотопов говорил, что смотреть надо просто, не напрягая зрение. Учитель также сказал о том, что расфокусированный взгляд позволит уловить все предметы разом и понять, как они строятся относительно друг друга.

– Ты можешь видеть два предмета так, чтобы удерживать их в фокусе, а не разглядывать поодиночке? – с вопросом обратился ко мне Конотопов.

Для своего внимания я выбрал белесую стену и драпировку. Убедившись в том, что могу рассматривать предметы так, как советует учитель, я сказал ему об этом.

– Хорошо! Теперь также посмотри и определи их по тону и по цвету, – предложил Конотопов.

Я попытался сделать так, как он велел. С минуту, глядя на натюрморт, я никак не мог сосредоточиться. От напряжения затекла шея, глаза стали щуриться.

– Да не щурься ты, а широко посмотри, – усмехнувшись, сказал Конотопов и локтем толкнул меня в бок.

От неожиданности я вздрогнул и вытаращил глаза. Сидевшие рядом со мной ученики, наблюдая за мной, затряслись от смеха.

Так я познакомился с широким взглядом – особым способом восприятия системы Чистякова.

* * *

Конотопов часто знакомил нас с репродукциями учеников Чистякова. На примере их работ учитель всегда рассказывал о построении рисунка. Однажды Вячеслав Геннадьевич показал репродукцию работы И. Репина4. Рисунок был выполнен в мастерской художника во время одного из рисовальных вечеров, которые устраивались коллегами Репина или самим Репиным. Это была кратковременная зарисовка, на которой изображены участники мероприятия, среди ни был художник Василий Суриков.

– Кузнецов, Бодаревский, Остроухов и Матвеев куда смотрят? – с вопросом обратился Конотопов к аудитории учеников.

– В свой рисунок, – однозначно ответили ученики.

– A Суриков куда?

Было очевидно, что этим примером Вячеслав Геннадьевич хотел сказать, как надо правильно смотреть.

– Обратите внимание, – продолжил учитель, – как Репин в своей работе характеризует каждого рисовальщика. Все они разные по характеру и по состоянию, а объединяет их работа. Вот только четверо уткнулись в свои рисунки. Они любуются процессом своей работы, они знают, как ее дальше вести и чем закончить. Ими движет убежденность в том, что они правильно ведут свои работы, а, следовательно, у каждого из них не возникает сомнений и вопросов относительно их личного развития. Безусловно, они согласны с тем, что это не предел их возможностей в рисунке, им может что-то не понравиться в собственной работе, но они уверены, что в другой раз все получится, – прокомментировал Конотопов и заявил: – Многие из вас похожи на этих четверых. – И далее он продолжил: – Суриков же полностью отдает свое внимание натуре, при этом, беспристрастно созерцая ее, вносит формы, изредка поглядывает в свою работу, но только лишь для сравнения ее с натурой. Для него натура сейчас реальный и единственный наставник. Такой рисовальщик может быть уверен только лишь в чувствах и ощущениях пространства, которые раскрываются ему при