Американцы, и не только они, справедливо восхищаются 32-м президентом США Франклином Делано Рузвельтом.

Многие (во всяком случае, англичане-то уж точно) считают, что наиболее выдающейся личностью того времени был У. Черчилль. Да и не только того времени: англичане, по последним опросам, называют его самым великим гражданином Великобритании в истории страны, ставя его выше Шекспира, Ньютона, Дарвина.

Черчилль, действительно, обладал различными талантами: он лауреат Нобелевской премии по литературе, он был неплохой художник (знаменитый испанец Дали говорил, что Черчилль мог бы зарабатывать на жизнь кистью), ему принадлежат исторические труды…

Но можно к этому добавить и маленькую ложку дегтя – не для того, чтобы очернить этого человека, а справедливости ради; и для того, чтобы помнить эту личность во всей ее противоречивости.

Когда в 1941 г. Германия напала на Советский Союз, Черчилль позволил себе такую фразу: “Если мы увидим, что побеждать будет Германия, то нам следует помогать России, а если Россия – то Германии, и в таком случае пусть они убивают как можно больше”.

По этому поводу один российский писатель заметил, что Черчилль, безусловно, умный и хитрый политик, но в этих словах британского премьера – зияющее отсутствие совести и уважения к другим, а ум без совести страшнее глупости.

Черчилль был так далек от искренности в своей дипломатической игре с Советским Союзом и так уверовал в свое величие и непогрешимость, что чуть не привел мир к очередной страшной и разрушительной войне.

Покидая Крым 14 февраля 1945 г., Черчилль сказал:

“Мы молимся, чтобы никогда русский народ больше не подвергался тяжелым испытаниям, из которых он вышел с такой славой”.

Увы, свою “молитву” он скоро забыл. Совсем другое он скажет чуть позже. Еще не была побеждена Япония.

Атомная бомба еще не применялась. Мир был в смятении. Основа связи – общая опасность, объединявшая великих союзников, – исчезла мгновенно. “В моих глазах, – говорил Черчиль, – советская угроза уже заменила собой нацистского врага.

Рассекреченные в последние годы британские документы раскрыли то, о чем Черчилль не решился написать в своих мемуарах. Ключевым документом его личного досье оказался план операции “Немыслимое” (по сути войны против СССР), подготовленный Объединенным штабом планирования военного кабинета. Под ним стоит дата – 22 мая 1945 г. После победы над нацистской Германией прошло всего две недели! Первоначальной целью войны было “вытеснить советские войска с территории Польши”. Конечная цель состояла в том, чтобы силами западных союзных армий и неразоруженных немецких дивизий “оккупировать те районы внутренней России, лишившись которых эта страна утратит материальные возможности ведения войны и дальнейшего сопротивления”. Предусматривалось “нанести такое решающее поражение русским вооруженным силам, которое лишит СССР возможности продолжать войну”.

Начало военных действий, указывалось в документе, – 1 июля 1945 г. Но имперский генеральный штаб Великобритании не поддержал этого плана по причине превосходства сил Красной армии. “Россия сейчас всесильна в Европе”, – констатировал начальник генштаба фельдмаршал А. Брук (Public Record Office, CAB. 120/161/ 55911/P.1-29 и др.).

В секретной переписке с Трумэном английский премьер первым начал использовать по адресу СССР и Красной армии такие термины, как “железный занавес”, “захватчики”, “оккупанты”. 13 мая 1945 г. в выступлении по радио он призвал англичан к бдительности ввиду угрозы восстановления в Европе власти “тоталитарных или полицейских правительств”. Главного “виновника” Черчилль пока еще не решился назвать, но и без того многим было ясно, что имеется в виду Советский Союз. Согласно опросам общественного мнения, в 1945 г. около 70 процентов англичан дружественно относились к СССР. Курс Черчилля на конфронтацию с СССР, без сомнения, явился одной из причин потери консервативной партией парламентского большинства на выборах 1945 г. и утраты Черчиллем поста премьер-министра.