Но предположим, что ваш собеседник не видит вас, а вы не очень горите жаждой общения, тогда вы ответите просто «Я читаю». Что это дает для понимания другому человеку? Вероятно, он уже знает, что такое чтение и может представить себе даже вашу позицию за столом, вашу заинтересованность и эмоциональную вовлеченность и у него уже складывается часть комплекса представлений о вашем занятии. Вряд ли он представит, что вы обмотали себя скотчем или облили клеем для того, чтобы погрузиться в этот процесс. Но для того чтобы узнать более полную информацию, ему потребуется вероятно задать вопрос «А что ты читаешь?», что потребует от вас более подробного ответа, включающего описание автора, названия, и может быть пересказа темы или содержания книги.

Без каких-либо оговорок можно сказать, что ВСЕвещи, с которыми мы сталкиваемся в материальном мире, – имеют частное, фактическое представление в виде конкретного предмета, и более общее, абстрактное понятие. Так, «стакан молока» – это конкретное явление более абстрактного понятия «Молоко», еще более абстрактного «Молочные продукты», которые в свою очередь входят в еще более абстрактное понятие «Продукты питания», и так далее. Так же вполне конкретный карандаш, обладающий некоторыми характеристиками твердости, цвета, толщины стержня, заточенности, наличия резинки и других интересных вещей входит в более абстрактные группы, которыми мы оперируем: «Карандаши», «Пишущие принадлежности», «Канцелярия», «Офисные предметы». Но разве вы не замечаете, как нас все время в глубине нашего сознания что-то останавливает в этом перечислении? Как будто меры абстракций в данном случае заканчиваются на «Офисных предметах»? Будто бы наш мозг говорит нам «Эй парень, такой группой абстракций я уже не оперирую, остановись».

Говоря о карандашах, кошках, мебели, технике и тому подобном мы всегда оперируем довольно простым набором абстракций, включающим в себя 2—3 уровня.

Но это совсем не говорит о том, что групп с более высокими уровнями абстракций не существует в нашем сознании; просто мы, как правило, не сталкивались с задачами, требующими таких операций.

Проблема состоит в том, что наш мозг не работает или очень плохо работает в направлении от частного объекта к общему. Так, говоря о карандашах, нам уже невозможно представить в какую группу объектов мы можем обобщить «Канцелярию». И немного поскрипя извилинами наш мозг выдает нам что-то в духе: бытовые предметы или неживые объекты. Но неужели это все, на что способен наш мозг?

Из этого отступления мы можем сделать главный вывод:

Любой частный объект или группа объектов входит в круг более обобщенного понятияо более крупной группе объектов и разделяется на уровни детализации по каким-либо признакам. Но принцип обобщения не работает в человеческом мозге «снизу вверх», от набора частных объектов к общим. Тем не менее, он легко работает «Сверху вниз», от общего к частному, и это легко доказать.

Отталкиваясь от этих параметров, мы можем сформулировать принцип работы, выполняемой нашим мозгом: это обобщение, сравнение, и классификация объектов предметного (и непредметного) мира. Так мы пришли к базовому понятию мышления в его фундаментальном, исходном значении.

Очевидно, что человеческий мозг, несмотря на всю его невероятную сложность, ежедневно совершает массу простых логических операций, двумя базовыми из которых являются обобщение и сравнение.

Прочие операции мозга занимаются распознаванием образов, запоминанием и присвоением дополнительных свойств объектов.

В чем же это может нам помочь?