Мачеха делает паузу.

Длинную.

– Я помню, что не смогу сказать «нет», – решительно заканчиваю я.

Закрываю глаза и сжимаю пальцы в кулак, стараясь забыться.

Все пройдет и забудется, как страшный сон. О том, сколько именно продлится этот кошмар, стараюсь не думать. Главное – результат. Наша с Лерой свобода, а цена… Я сама на нее согласилась!

– Говорю сразу, мужчина не местный. Иностранец. Приехал к нам по делам и светиться не хочет. Все вопросы решает через посредников, так что я в душе не чаю, кто он и на что способен…

Чувствуя, как слабеют ноги и упираюсь рукой в подоконник.

– Намекаешь… – сердце пропускает сразу несколько ударов.

– Нет. Ничего экстраординарного не будет, об этом можешь не волноваться. Загвоздка в другом…

– Слушаю, – выдавливаю с трудом.

– Этим занимался твой муж, так что… я не смогла ничего сделать.

Дыши, Снежа, дыши…

– Короче, они все переиграли. И… Послезавтра утром, сразу после первой ночи ты должна будешь переехать к нему. Прости…

Колени все-таки подкашиваются. К горлу подкатывает тошнота.

Я отворачиваюсь. И обхватив себя руками, медленно сажусь..

В глазах рябит. Услышанное никак не хочет укладываться в голове.

Слова Глеба про второй медовый месяц всплывают в памяти. Мышцы сводит новой судорогой, а по щеке скатывается одинокая слеза.

Смахиваю ее и, повернувшись, ловлю на себе растерянный взгляд подруги.

– И… сколько я там пробуду? – голос звучит откуда-то издалека. Хриплый. Совсем не похожий на мой.

– Две недели.

А вот теперь можно и задохнуться.

– Я сама узнала об этом только недавно. Не знала, как тебе сообщить…

Я просто смотрю на нее. Не моргаю. Снизу вверх.

– А если взглянуть на это с другой стороны? – Аня подходит ближе и садится на корточки, берет меня за руки. – Может даже лучше, что все так сложилось? Мы же не знаем, что это за человек…

Пожимает плечами, на что я только саркастично фыркаю.

– Ты серьезно? Хочешь, чтобы я поверила в весь этот бред про сказочных принцев и благородных шейхов, спасающих женщин? Тебе самой не смешно? Они сюда не за любовью приходят.

– Но многие именно здесь ее и находят, – не сдается мачеха. – Ты хоть знаешь, сколько моих девчонок так повыскакивали замуж? Наши ряды редеют, Снеж, и это факт.

Разговор заходит в тупик. Не вижу смысла продолжать этот бессмысленный спор.

– Мне нужно брать с собой справки?

Спрашиваю и тут же заливаюсь краской.

Отвожу взгляд. Делаю вид, что рассматриваю узор на полу и одновременно пытаюсь выровнять дыхание.

– Я уже отправила им сканы всех документов, но можешь прихватить на всякий пожарный. Вдруг они захотят посмотреть еще и оригиналы. Обычно такие вопросы решаются на берегу. Перед тем, как перейти в горизонтальную плоскость.

– И часто они такое просят? Прости, что достаю вопросами…

– Когда как. Твой, например, сразу обозначил, что хочет без резинки. Поэтому и вышло дороже. Плюс конечно расходы на медицину.

Мой…

Слышать такое в отношении абсолютно незнакомого человека дико. Не верю, что это происходит со мной.

Ощущение, словно я наглоталась таблеток и мне снится кошмар. Хочу проснуться, прервать этот порочный круг, но не выходит. Иллюзия слишком сильная.

Встаю.

Ноги снова шалят, но мне удается взять над ними верх.

Беру с дивана зимнее пальто. Накидываю на плечи и тянусь за сумкой. Прячу ключ-карту во внутренний карман.

Вытираю руки об кофту. Будто это поможет очистить совесть.

Завтра…

А потом еще две недели.

Всего четырнадцать дней… Или ночей. Не так уж и много. Я прожила с Глебом три года. Неужели не выдержу каких-то там полмесяца?

Все будет хорошо.

Прикрываю глаза. Дышу… Тимур хотел, чтобы я была сильной.