– Это ты сидишь в клетке, но тебе хочется облегчить его страдания. Что и требовалось доказать, – рычит Хадсон, но я игнорирую его и вместо этого смотрю в глаза Джексона.

Кровопускательница прерывает наш разговор:

– Ты должна дать мне научить тебя, как построить стену, чтобы отгородиться от Хадсона, заблокировать его. Ты должна воздвигнуть преграду между ним и собой. Хадсону нельзя доверять.

– Я знаю.

– Ой ли? Потому что вряд ли ты сможешь до конца осознать это, пока не узнаешь его. Пока по-настоящему не поймешь, как он действует. Ты можешь мне не верить, но придет время, когда тебе захочется ему сопереживать.

– Я бы никогда…

– Да-да, так и будет. Но ты не должна этого делать. Тебе надо оставаться сильной, постоянно быть настороже. В твоем мире нет никого более опасного, чем Хадсон. Никто не может творить того, что способен творить он. Он будет говорить тебе именно то, в чем ты ощущаешь нужду, именно то, что ты хочешь услышать. Он будет лгать тебе, запутывать тебя, а когда ты ослабишь бдительность, он убьет тебя. Или того хуже – убьет всех, кого ты любишь, просто потому, что может.

Хадсон перестает ходить туда-сюда и делает каменное лицо, ожидая моей реакции. Живут только его ярко-голубые глаза, пронимающие меня до самого сердца.

– Я этого не допущу, – говорю я, чувствуя, как меня захлестывает паника. – Как я могу отгородиться от него?

– Именно этому я и хочу тебя научить. Если ты мне позволишь.

– Конечно, позволю. Ведь мы явились сюда именно за этим – чтобы вы научили меня, как избавиться от него. Но я не понимаю, почему вы решили, что надо запереть меня. – Я поворачиваюсь к Джексону. – И почему ты решил, что должен ей это позволить.

Он меняется в лице.

– Я не…

– У него нет выбора. И у тебя тоже. Плохо уже одно то, что Хадсону удавалось завладевать твоим телом. Но теперь, когда он начал говорить с тобой, нам надо найти способ воздвигнуть перегородку между вами прежде, чем станет слишком поздно. И эта клетка развязывает нам руки, поскольку за решеткой остается также и он.

Я замечаю, что она не говорит, что решетка защищает от него также и меня, находящуюся за ней, – но не упрекаю ее, потому что мне надо задать ей куда более важный вопрос:

– Пока не станет слишком поздно?

– Да, пока не станет слишком поздно, – повторяет она. – Чем дольше мы ждем, тем больше шансы на то, что, когда он завладеет тобой в следующий раз… – Она делает паузу, смотрит на Джексона, затем опять переводит взгляд на меня. – В следующий раз тебе, возможно, не удастся отыскать дорогу назад.

Ее голос зловеще отражается эхом от свода и стен пещеры, ее предостережение бьет меня, словно молния.

– Разве такое может быть? – шепчу я, чувствуя, как мое горло сжимает ужас.

– Конечно, не может! – Хадсон опять начинает ходить туда-сюда. – Без дураков, разве кто-то может предпочесть провести свою жизнь в шкуре фанатки Джексона Веги?

Я не удостаиваю его вниманием.

– Да, может, это вполне возможно, – подтверждает Кровопускательница. – И чем дольше он будет оставаться в тебе, тем труднее тебе будет выдворить его – особенно если он решит, что не желает уходить.

Хадсон запускает руку в волосы.

– Поверь мне, Грейс, с этим у тебя не будет проблем. Я хочу убраться из тебя не меньше, чем ты хочешь, чтобы я ушел.

– А что будет, если он решит остаться? – спрашиваю я.

Несколько секунд Кровопускательница пристально смотрит на меня, как будто прикидывая, что мне можно сказать, а что нет.

– Сначала он станет завладевать тобой чаще – и на более длительные периоды. Тебе всякий раз будет труднее вспоминать, кто ты, труднее будет вернуться в свою повседневную жизнь – в конце концов, тебе станет проще отдавать ему контроль. В один прекрасный день ты просто сдашься.