Макс застыл, пальцами касаясь моего лица. Брови чуть хмурятся.

– В городе много приезжих. Нас просят освободить номер.

– Освободить номер?

Новость меня потрясла. Впервые слышу, чтобы кто-то настаивал, чтобы вампир что-то сделал.

– Работа Сергея. Сюда подтягиваются новые Смотрители, он не хочет, чтобы с тобой еще кто-нибудь встречался.

Я улыбнулась. Лицо нехотя вспоминало, как это – не хмуриться. А потом рассмеялась в голос. Немедленно соврите, что завтра же у меня начнется спокойная жизнь, что я не буду ни от кого зависеть, что я сама смогу принимать решения. Пока я с Максом, моя жизнь может быть только такой.

Я хохотала, а Макс смотрел на меня. И мне было неважно, что скрывается за этим взглядом. Что там может быть, кроме любви?

Утром у меня на подушке лежал конверт с авиабилетами. Одна пара была из Вены до Москвы, а другая из Москвы до моего города. Настало время расстаться с гостеприимной Австрией. Упала лицом в простыни, не в силах сдержать улыбку. Скитания закончились. Я возвращаюсь домой. Дома проблемы, что нависли надо мной в Медлинге, окажутся призрачными. Смотрители, вампиры, договоры, капризы и недовольства – все останется здесь. С собой в самолет я это не потащу.

Я уже собралась выйти из номера на завтрак, когда на пороге появился бледный Макс.

– Нам надо торопиться?

Что могло заставить вампира так быстро бегать по лестнице?

– Не мешало бы. – Он прошел через комнату, остановился около окна. – В гостинице не осталось ни одного человека. Ресторан полон Смотрителями. Они только что приехали.

– А Грегор? – С некоторых пор я стала волноваться за вампиров. А ведь еще есть композитор и Инга.

– Вчера он не вернулся в город. Уехал.

– Ну что же… – Я медленно вернулась в номер, огляделась. – Бегство через окно – это так романтично.

Но в душе все же шевельнулся противный червячок раздражения. Сколько можно бегать? Даже позавтракать не дадут спокойно!

Я быстро переоделась в джинсы, футболку и теннисные туфли. Постояла около распахнутого шкафа. В бегстве есть один недостаток – с собой не возьмешь много вещей. Вытянула из угла сумку с ноутбуком, сунула туда билеты, фотоаппарат, свой многострадальный аттестат зрелости – я не могла с ним расстаться, хоть и подозревала, что показывать его будет некому, не до учебы мне будет в ближайшее время, – и захлопнула створки.

Напомнила:

– Не забудь свой фотик. Я еще не потеряла надежду получить оттуда снимки.

Макс не стал ничего говорить. Молча сунул технику в чехол, забрал у меня сумку.

– А твой ноутбук? – Я снова оглядела комнату.

– Разбился, упав со второго этажа.

И как пишут в таких случаях – в его лице не дрогнул ни один мускул.

Так, понятно. Вчерашний день был не самым простым. Неужели в расстроенных чувствах он уничтожал все, связанное со мной, а потом утомился, прилег отдохнуть, и у него родилась прекрасная идея не расставаться? Хорошо, что в голову вампира приходят правильные мысли.

Макс подхватил меня на руки, и через секунду мы уже стояли на дорожке парка за нашей гостиницей.

– Я говорила, из тебя получится замечательный преступник? – прошептала я, целуя любимого в губы.

– А из тебя спутница преступника, – ответил Макс, приподнимая меня за локти, чтобы я сильно не тянулась.

– И так всю жизнь? – хмыкнула я, глядя в его еще слегка сумасшедшие глаза. Зрачок пульсировал, но в целом он уже почти вернулся в нормальное состояние.

– Пока тебе не надоест, – мрачновато отозвался любимый.

Не понравился мне его ответ.

– А если надоест? – Мы уже шли прочь от «Бабенбергерхофа».

– Вот когда это произойдет, тогда и поговорим, – отозвался Макс. – Для моей жизни такой расклад нормален.