Я даже не интересовался как ее зовут, настолько похрен.

Раскатываю по члену презерватив и тут же насаживаю на себя девушку, оставаясь в своих мыслях и не обращая внимания на тихие стоны.

Я нимфетку определенно где-то видел. Хм, где?

Не зря себе переписал ее номер, блядь и еще фамилия Цветкова, а у матери Тюльпанова, пипец. Естественно, я ее записал, как «ромашка», не знаю почему у меня произошла такая ассоциация со столь нежным цветком, но у нее не было других шансов.

Да мышкин рот! Почему я о ней думаю?! Я сейчас вообще-то ебу другую!

А у нее ведь там реально, как у мышки! Она пиздец какая мелкая! И узкая, наверное.

Резко наступает оргазм, когда только представляю, что я сейчас в нимфетке. Мое сердце тут же совершает невероятные кульбиты, воздуха не хватает, он будто патока, не хочет проталкиваться в мои легкие.

Да что происходит?!

С большим трудом выдираю девушку из своих мыслей и запрещаю себе о ней думать. Совершенно не интересно, успела ли кончить моя партнерша. Отстраняюсь, снимаю презерватив и завязывая узлом выкидываю в туалет по соседству.

На следующий день, вспоминая, что мы с Потемкиным вообще-то педагоги, пилю к первакам вещать о безопасности жизнедеятельности. Когда я уже откровенно затрахался рассказывать про сильнодействующие ядовитые вещества, и мечтал о том, чтобы свалить, один хер меня никто не слушает, парни спят, а девки дрочат, раздался стук в дверь и вошла деканша. Фу блядь, да что ж такое?

– Алексей Владимирович, – начала она с астматическим придыханием – мне нужно с вами поговорить, вы не зайдете после лекции в деканат?

– Обязательно – я вымученно улыбаюсь, и она удаляется – так на чем я остановился? – обращаюсь к аудитории.

– Газ зарин – нервнопаралитический газ, в двадцать шесть раз смертоноснее цианида – подсказывает зубрежник с первой парты.

– И он сейчас удалился в деканат – добавляю я, кривясь под общий хохот.

О вонючести нашей деканши ходят легенды, а о том, что она откровенно желает, чтоб ее выебал кто-то из студентов, знает весь университет. Хоть бы как-то маскировалась, что ли? Противно до жути, как я только согласился на эту практику, надо было к Бабичеву на завод идти, один хуй платить.

Прихожу в этот насквозь провонявшийся ее владелицей деканат, и стараясь не дышать ищу взглядом живых людей. Секретарши нет, захожу в кабинет деканши, тоже нет. Пронесло, зачем было звать? Ну нет, так нет!

Только я собрался уходить, как эта отвратительная тетка с важной должностью декана, резко выныривает из-под стола, ну как резко, как в фильме ужасов зомби с кряхтением из-под земли вылезали, знаете? Вот так и она. Выглядит очень похоже. Воняет, точно так же, будто уже разложилась.

Переодетая в БДСМ-костюм шестидесятого размера, опираясь на руки и издавая звуки кряхтения выбирается из-под стола. Сука! Я почему-то так прихуел, что застыл на месте и просто уставился на весь этот кошмар.

Уже весь универ знает, что мы в том клубе частые гости?! Че она тогда так вырядилась? Чат, явно, работает быстро.

Смотреть на деканшу реально жутко и противно. Жир вываливается из всех мест портупеи, хорошо, что в трусах и лифчике, хоть и кожаных, иначе меня реально бы вырвало. Какая мерзость, так испортить собой БДСМ!

И вот это вот вся масса, трясясь как холодец на новогоднем столе, терпеть не могу желе, оно склизкое и шевелится, надвигается на меня со словами: «Накажи меня, Леша» и плетку тянет.

Бррр.

– Не заслужила – надменно цежу я, пытаясь сохранить лицо и пячусь назад.

Ну очково же! Блядь!

Вас когда-нибудь домогался старый вонючий холодец? Вот и я не хочу эту массу ебать!