– Нет, отвези меня на набережную, оттуда я сама доберусь.

– Ритку хочешь проведать?

– Да, давно не виделись.

– Я бы ее еще полвека не видел.

По Косте, нельзя разобрать, что творится у него внутри. Обижен он на мою подругу? Возможно. Она, не отрицаю, поступила по-свински, обвинив его в пустом кошельке. А может быть, всему виной увольнение. Я соглашусь, что для здорового мужика, быть извозчиком состоятельных задниц, сродни оскорблению мужского достоинства. Только в Жемчуном, ты либо разнорабочий, либо завязан с чем-то незаконным. Весь город – туристический бизнес Широковой и конвейер дел для дяди Андрея.

***

Кафе «Райская ночь» (название, скажем многоговорящее), располагается в двух шагах от тира и совсем близко от моря. Я отправляю Костика восвояси и шагаю на голос Ритки. Она на сцене. Короткое, изумрудное платье с тонной пайеток, отчего-то напоминает лихие 90-е и эпоху Михаила Круга. По большей части из-за того, что контингент кафе, застревает в том времени. Я обхожу вытянутые ноги незнакомого парня, что присвистывает мне вслед и жалею, что не отказалась от пиджака Костика. Моя шифоновая блузка и юбка из искусственной кожи, привлекает много внимания. Ритка замечает меня и указывает на столик под бутафорской пальмой. Пока я иду, она допевает песню Любы Успенской и с бутылкой воды, плюхается на соседний стул.

– Не ожидала тебя здесь увидеть. Соскучилась?

– Тебе все это нравится? – кивком головы, намекаю на слушателей с пистолетами за поясом.

– Лучше чем быть проституткой у Магомеда.

Я усмехаюсь, а она щелкает пальцами и к нам подходит официант с меню. Сразу отказываюсь от еды и прошу лишь воду со льдом.

– Чопорная кукла.

– Надувная стерва. – отвечаю тем же и Ритка хохочет.

– Знаешь, – ее локти буравят столешницу из пластика. – Однажды, поймала себя на мысли, что завидую тебе по-черному. Приехала из деревни к богатенькому дяде. Тебе даже стараться не надо было. Просто бери, вот оно, лежит на блюдечке!

– Мои родители погибли, бабе Шуре далеко за семьдесят и ты говоришь, все с голубой каемочкой? Да я бы в жизни не покинула Олеговку, будь живы мать с отцом или…

– Ой, не гони. Таких дурочек, как ты полно на вокзалах. – Ритка поджигает сигарету и нажимает кнопочку на фильтре, чтоб ощутить аромат черники. Я морщусь, от сладкого дыма и буквально сияю от счастья, видя официанта с моей водой. На бортике красуется долька лайма. Мило.

– Спасибо, – благодарю молодого парня, что, похоже, впервые вкушает взрослой жизни. Подросток на летней подработке. – Больше не будем обо мне. Как ты? Забыла мой номер или зависть совсем съела тебя?

– Вся в работе. Паша в конец охренел! Хочет, чтобы я пела и в другом ресторане. В том, что отремонтировали недавно.

– «Жар-птица»? С ума сошла? Даже не вздумай!

– Да знаю я, знаю, что там за история. Но он предложил мне в два раза зарплату накинуть. А я мечтаю отдохнуть на Мальдивах.

– Сдались тебе эти острова.

– Конечно, ты же летала. Пару лет назад, верно? – взгляд Ритки сужается и фиксируется на моем лбу. Я мишень.

– Прости, я не то имела в виду.

– Я поняла, забыли. Сейчас у меня снова выступление, а потом рванем в клуб? С тебя входной билет.

– Окей. – я улыбаюсь, а она машет постоянным зрителям и, кружа бедрами, поднимается на сцену. Спустя минуту, мотив «Букет из белых роз», разносится на весь зал.

***

В дом Широковых, я приезжаю под утро. Гриша впускает меня во двор, а Варя, завидев издалека, зовет на кофе. По ее шепоту, понимаю, что мать и сын, выясняют отношения в кабинете первой.

Один год назад…

Ирина Вадимовна залепляет сыну тяжелую пощечину и тот отшатывается к кожаному стулу с высокой спинкой и острыми углами.