Утром, голова взрывается от низких битов, что доносятся из ржавого корыта за окном. Ритки нет. Записка для меня, прикреплена магнитиком к холодильнику. Оказывается, вчерашнее свидание с Магомедом, было перенесено на утро. Интересно, у этого дагестанца существуют хоть какие-то границы? Я переживаю, что бесшабашность Ритки, пустит ее по миру и чужим рукам. Взглянув на часы, я ахаю. Ирина Вадимовна же передала мне послание, вместе с очаровательным гонцом. Я сказала «очаровательным»? Наверное, я слишком крепко сплю, и мозг перестает функционировать. Но, чего у Юрия на самом деле не отнять, природного обаяния. Таким мужчинам, необязательно блистать красотой или корчить из себя альфа-самца. Им достаточно подойти, улыбнуться и ничего не говоря, отправить женщину в нокаут. Я растираю полотенцем лицо, одеваюсь, и, захлопнув дверь двушки, спускаюсь по ступеням. Надписи на стенах, еще раз указывают мне, что Ритка живет в неблагополучном районе. Малолетних хулиганов здесь также много, как алкашей на лавочках.

***

Путешествие в клинику, где принимали Клима, не увенчается успехом. Врач сообщает, что результаты анализов, были сброшены на почту госпожи Широковой вчера в 22:20. Отлично! Я морально готовлюсь к встрече с Медузой Горгоной и, подъехав к особняку, минуту размышляю у ворот, сверля каблуками асфальт. Только сейчас, обращаю внимание на филигранно оформленные кусты и высокие, ухоженные туи. Гриша незаменимый работник, как и Варя. С этой ночевкой, я думаю о блинах с творогом, что она готовит с большой любовью.

– Доброе утро, Анастасия Дмитриевна. Вы заходите?

Охранник в строгом обличии выглядывает из калитки, и я вспоминаю, что по всей территории установлены камеры.

– Да.

Мои ноги путаются в узкой юбке, и я мечтаю, переодеться в домашнюю одежду. Один день в неделю удается сменить офисный лук на растянутые треники и футболку.

За стеклянными окнами-витринами, наблюдаю Андрея Петровича. Он тоже никуда не торопится, а просто расхаживает по гостиной-студии, прижав телефон к уху плечом. Супруга рядом не мелькает, и я решаю поговорить с ним. Его звонок по поводу солений, показался мне странным, но в данный момент, я думаю о другой задачке.

– Доброе утро.

Он крутит пальцем, что означает, через секунду я освобожусь. Я снимаю туфли, сажусь в кресло и, вытянув ноги, протяжно выдыхаю. Наконец, он перестает говорить о каком-то Павлове и, сделав растяжку-птичку руками, как на уроке физкультуры, улыбается.

– Потрепанно выглядишь, племянница.

– Тяжелые день и ночь были.

– Появился кавалер?

– Что? – я смотрю на него и хмурюсь. – Только кавалеров мне не хватает.

– Ты красивая, молодая женщина. Твоя мама в этом возрасте, пользовалась популярностью. Нашему отцу приходилось искать ее по району и вправлять мозги.

Я ничего не знаю о тех бабушке и дедушке. У меня лишь баба Шура. Мама при их упоминании, покрывалась сыпью и ругалась, что я задаю глупые вопросы.

– Я не мама.

– Факт.

Дядя Андрей немногословный человек и такое проявление коммуникабельности, даже для меня непривычно. Он садится на диван и берет чашку кофе с подноса, который я не заметила изначально.

– Можно у тебя спросить?

– Что за ерунда, спрашивай.

– Я как бы…

– Насть, дома я обычный мужик, не нужно подбирать слова, чтобы поговорить со мной.

– Честно, ты редко бываешь рубахой-парнем.

Дядя Андрей усмехается моему едкому заключению и, сделав глоток кофе, просит пересесть к нему поближе. Я перебираюсь с одного мягкого местечка на другое и чувствую его тяжелую руку на своих плечах.

– Ты знаешь, как я к тебе отношусь?

– Не так как Ирина Вадимовна. – Я откидываю голову и вижу его улыбку.