– Я даже ума не приложу! – пожала плечами директриса. – Он был человеком совершенно безобидным. Не только никогда не перечил, но даже голоса не повышал…

В это время в дверь кабинета постучали.

– Пришли из ЖЭУ, – доложила вахтерша, обведя глазами комнату. – Красавцы вчерашние!

– Прекрасно! Зовите их сюда, – воспрянул духом Тарас.

Через минуту в кабинет ввалились два подвыпивших бича в промасленных робах. У первого косил глаз, у второго дергалась щека. Карасев подумал, что эти двое весьма дополняют друг друга. Несмотря на растерянность в глазах, вид у обоих был весьма бравый.

– Присаживайтесь! – сказал им Карасев.

Мужички послушно сели на стулья и вопросительно уставились на следователя.

– Представьтесь!

– Я Петров Колян… Э-э, Николай, то есть. А это Андрюха Ушаков, – подал голос «косящий глаз», кивнув на своего товарища. – Э-э… ЖЭУ номер четырнадцать.

– Ясно! – сдвинул брови следователь. – Уже в курсе, что вчера произошло после вашего ухода?

– Рассказывали, – закивали они головами.

– Ну, теперь вы рассказывайте: сколько вчера выпили?

Друзья переглянулись. Тот, что косил, виновато втянул голову в плечи, а «дерганная щека» обреченно развела руками.

– Да почти ничего и не пили. По бутылочке «Анапы» засосали и пошли домой. Это, так сказать, для поддержания тонуса. А без этого нельзя! Без этого работа не идет!

– Не идет! – с серьезным видом подтвердил косой глаз. – Да еще сыро в подвале. Вот мы по стакану и тяпнули… чтобы не простыть…

– Чисто, для здоровья, – поддержала «дергающая щека».

– Инструмент, значит, бросили в коридоре, а сами в забегаловку? – сдвинул брови Тарас.

Работники ЖЭУ снова недоуменно переглянулись, и тот, что назвался Коляном, отрицательно покачал пальцем:

– Нет! Никаких забегаловок! Лично я сразу отправился домой. Не знаю, как Андрюха.

– А что я? Я тоже потопал домой, – зажестикулировал другой. – Да мы вместе же пошли по Карла Маркса. Забыл? По кружке пива вмазали в пельменной и по домам.

– Вмазали и по домам! – подтвердил слесарь с дергающейся щекой. – А то, что инструмент оставили в музее, так мы всегда его оставляем на объектах. Не тащить же его на участок. Контора уже закрылась. Она закрывается в шесть, а было уже восемь…

– Значит, вы ушли из музея последними?

– Почему последними? – возмутились мужики. – Зоя Павловна еще оставалась со сторожем. Они нас выпроводили и заперлись. Что между ними произошло, мы не знаем.

– И знать не хотим, – добавил слесарь с косящим глазом.

– Значит, знать не хотим, – выпятил челюсть Карасев. – И в котором же часу вы прибыли домой?

– Я лично в десять, – ответил Андрюха.

– И я в десять, – кивнул Колян.

– Кто это может подтвердить?

– Да кто угодно. Хоть жена! – захихикал «косящий глаз». – Я пришел домой, и как раз стали показывать «Вести». А после них в половине одиннадцатого начался футбол. Играл «Спартак» с «Динамо».

– И у меня может подтвердить его жена, – кивнула «дергающаяся щека». – Я имею в виду, моя жена, а не его. Хотя его – тоже может подтвердить. У нас жены – о-го-го!

– Наши жены… пушки заряжены…

– Хорошо! – перебил Тарас. – Допустим. Как я понял, вы живете рядом.

– Через дом. На улице Орлова.

– У нас там все орлы!

– Но отсюда до Орлова двадцать минут пешком, – сощурился Тарас. – А «Вести» начинаются в десять.

Мужики возмущенно переглянулись и нахмурились. От непонятливости следователя у Коляна закосил второй глаз.

– Так мы же заходили в пельменную засадить по кружке пива. Потом по пути завернули в подвальчик «Витязь». Еще по бутылочке взяли. Потом… куда мы еще заходили?

– На улицу Мира в рюмочную, – подсказал Андрюха.