От этих слов Иван Исаевич смутился, но не стал спорить с князем, а печально улыбнулся и спросил:
– Как вы тут? Привели город к присяге? Нужна ли вам моя помощь?
– Знал я, Иван Исаевич, что придешь ты ко мне на помощь, крепко надеялся!
– Я вижу, вы тут и без меня неплохо управились, – похвалил главный воевода, пристально вглядываясь в лицо князя. Закрадывалась и раньше у него мысль, что черниговский воевода – его прежний господин, от которого он бежал много лет назад, но отгонял ее, считая, что мало ли Телятевских на белом свете, а вот сейчас убедился: это точно он. Все те же умные изучающие глаза, высокий лоб, окладистая борода, но уже вся седая. Князь внешне почти не изменился, разве что постарел лицом да раздался вширь. Иван Исаевич вглядывался в знакомое лицо и был в душе несказанно рад. Ведь теперь он сможет узнать о судьбе своей возлюбленной, Марии. Сразу же нахлынули воспоминания. Вспомнилось, как они с ней проводили вместе время, рассказывая друг другу выдуманные истории, она – о беззаветной любви своих героев, а он – о бесстрашных воинах, которые выигрывали все сражения с врагами. Это была их игра, которая зачаровывала влюбленных долгими зимними вечерами, когда горела мерцающая свеча, кругом все было таинственно и необыкновенно. Он хорошо помнил ее глаза, губы, волосы, пахнущие травами.
– Слышишь ли ты меня, Иван Исаевич? – почти крикнул ему в ухо князь Андрей.
– Что ты сказал? – приходя в себя от воспоминаний, переспросил Болотников.
– Я говорю: пойдем сейчас в Пятницкую церковь. Там отслужат молебен за победу и изгнание из нашего города сторонников Василия Шуйского. Потом – ужинать ко мне домой. Столы уже накрыты. Моя жена Евдокия и дочка Мария ждут нас.
После молебна воеводы отправились в дом князя Андрея поговорить с глазу на глаз о своих делах. Входя в свой неказистый дом, воевода, как бы извиняясь, сказал:
– Вот и мои воеводские хоромы. Ранее под Москвой я и не в таких живал, а вот случилось так, что царь Василий сослал меня сюда за мою верную службу подальше от трона, как ненадежного.
– Неужто сослал?
– Выходит, так. Теперь живу здесь со своей женой и вдовой дочерью. Только одни они у меня остались: моя жена Евдокия да дочь – красавица Мария. Дочь-то давно овдовела, а вот замуж выходить более не желает. Сколько мы ей женихов ни находили, сколько богатые и знатные женихи сватов ни засылали, одно слово всем: «Нет».
– Вот так и живем втроем, – тяжело вздохнув, сказал князь, открывая двери перед гостем.
Стол был накрыт в просторной столовой и ломился от закусок, яств и вин с медами.
Воеводы уже сидели за столом, обсуждая дальнейшие свои дела, когда вошли княжна Евдокия и ее дочь Мария. Женщины низко поклонились гостю. Хозяйка дома, улыбаясь, произнесла:
– Просим, Иван Исаевич, откушать нашего угощения! – и с грустинкой в голосе добавила: – Чем богаты, тем и рады. Затем женщины присели к столу.
Когда Иван Исаевич все-таки взглянул в лицо Марии, хотя некоторое время боялся это сделать, то увидел, что она с изумлением, с широко раскрытыми глазами, полными счастливых слез, смотрит на него. Не нужно было никаких слов. Она его узнала. Сквозь слезы глаза ее светились счастьем. Влюбленные молчали, разговаривая лишь глазами, и им было все понятно. Они снова были вместе.
За столом воцарилась тишина, наступила длинная пауза. Князь Андрей и его жена Евдокия заметили перемену и необычное поведение между дочерью и их гостем.
Обстановку разрядил Болотников, сказав:
– У вас, князь, прекрасная дочь!
От этих слов Мария зарделась и опустила глаза.
– Это ты верно сказал! – ответил польщенный отец, наливая в кубки заморского вина.