Судя по названиям томов, это явно рабочий кабинет Асмодея в университете. На досках красного дерева выстроились в ряд древние копии трактатов об искусстве любви. Именно о них говорил Верховный.

Общую лекцию я прогуляла. Но знала от подруг, что мой наставник в красках расписывал им эти книги. «Искусство спальни», «Наука любви», «Благоуханный сад», «Ветви персика», «Камасутра»… Человечество с нашей помощью создало массу интересных рукописей. И мне предстояло с ними познакомиться.

Что ж время у меня есть. Думаю, Верховный не будет возражать, если я позанимаюсь в его кабинете.

Очнулась я, когда за окном уже стемнело. М-да… Увлекательное чтиво… Что-то в трактатах заставило меня улыбнуться, что-то вызвало здоровое недоумение, а что-то показалось полным бредом. Но в целом получилось довольно познавательно.

Листая гравюры с акробатическими этюдами на тему секса, я то и дело уходила мыслями в запретную сторону. Уходила. Отвешивала себя мысленный подзатыльник. И возвращалась обратно.

А потом недоумевала, как вообще в моей голове могли появиться ТАКИЕ мысли. Тем более что рисунки выглядели дико!

Нет, я не ханжа. Чертовка по определению ханжой быть не может. Просто скрючивший такой вот буквой зю, я буду думать о том, как не рухнуть со сломанной шеей, а не об удовольствие партнера. Да и сомневаюсь, что балансирующий партнер будет переживать, хорошо ли мне.

Правда, мое богатое воображение, леший его забери, охотно подкидывало картины результата… Где все получается вместе с одним симпатичным Верховным чертом… Ррр, опять!!!

Вот после таких мыслей я поняла, что мне нужно отвлечься. Немедленно. А то следующее занятие может плохо кончиться!

Так что, связавшись с помощью наруча с сокурсницами, я отправилась в «В гостях у Вели»…

– Ладно, хватит трепаться о ерунде, расскажите о своих наставниках! – потребовала Ромула.

В трактире сегодня было шумно, чертно и демно. Мы устроились за столиком в углу у стены и планомерно уничтожали запасы алкоголя Ортоса. Естественно, после третьего бокала разговоры сами собой перетекли на откровенные темы. А после пятого – сошлись на Верховных.

Семерка – это главная тема девичьих посиделок столько, сколько я себя помню. А как иначе. Верховные черти Ада. До умопомрачения красивые. Властные. Сильные. Как тут не пофантазировать, попутно не поделившись слухами?

Вот и сейчас Афина и Ромула свернули на любимую дорожку. Но я не возражала. Самой было интересно послушать, как проходят их практики.

– У меня Люцифер, - начала Афи, тряхнув светловолосой головой. – Девочки… Это что-то невозможное! Гордыня – не самый веселый грех. А Люцифер – самый дотошный учитель. Но даже нотации его голосом звучат так, что я растекаюсь, как мороженное на солнцепеке. Кажется, он скоро меня убьет за рассеянность.

Я хмыкнула, пригубив из бокала.

– Чего смеешься? – надула воспитанница Фера пухлые губки.

– Да просто я не понимаю этого ажиотажа. Когда я была совсем маленькая, Люцифера представили мне как дедушку. И я к нему привыкла. Поэтому мне смешно наблюдать за вашими восхищениями.

– Дедушку? – недоуменно переспросила Ромула.

– Мама из его ветви. Ну и чтобы я не задавала лишних вопросов, они ограничились дедушкой. Это сейчас называть его так по меньшей мере смешно. Но я привыкла.

Девчонки пьяно захихикали, видимо представив, как я бегу к серебряноволосому Верховному с воплем «дедушка Фееер».

– Ну а ты, - Афина повернулась к нашей черноволосой красавице, - как тебе Сатана?

– Как мне Сатана… - протянула Ромула, мечтательно уставившись вдаль. – Девочки, гнев – очень эмоциональный грех. Занятия с Сатаной похожи… ммм… на схватку… Такие страстные. Горячие. Как и он сам.