– Ника, я понятия не имею, где ты живешь, - объяснил остановку.

Девушка стушевалась.

– Простите. Идемте.

– Идем.

На самом деле я был ужасно зол! На себя. На этого Оливера. И даже на Нику! Язык чесался спросить, зачем она вообще связалась с этим ненормальным чертом. Но я молчал. В конце концов, это ее дело. И меня ее личная жизнь не касается. Совершенно не касается.

Хар, выглядит так, словно я пытаюсь убедить в этом сам себя!

А дочка Евы, красная до корней волос, послушно семенила рядом, даже не подозревая о том, что творится в моей голове. И это хорошо. А то убежала бы в Рай от неожиданного внимания Верховного…

– Мы пришли, - ворвался в мои мысли тихий голосок.

Я поднял взгляд на дом, у которого мы остановились. Низкий, приземистый, с покатой крышей и выкрашенными в серый цвет стенами. Все те же резные ставни на окнах. Та же тяжелая дубовая дверь. И те же маленькие статуи на огненной лужайке.

– Все в порядке? – насторожилась Ника.

Кажется, выдержка в очередной раз подвела. И девушка заметила что-то в моей мимике.

– Ты живешь в старом доме отца?

И зачем спросил? Вижу же, что да.

Я ни с чем не перепутаю дом, к которому волок Еву после нападения. И даже глубокой ночью в тусклом свете узнаю ступеньки, на которых разговаривал с Иером об этой взбалмошной душе.

– Да. Съехала от родителей не так давно, - растерянно ответила чертовка.

Но я едва ли ее расслышал, погруженный в воспоминания. О первой встрече, о наших вечных пикировках, о последнем разговоре…

Я тряхнул головой, отгоняя тени минувшего, и повернулся к Нике.

– Ты позволишь? – взглядом указал на ее левый бок.

– Давайте хотя бы в дом зайдем, - тихо попросила она.

– Нет, - резко отказался я. Но, заметив испуг на ее лице, тут же мягко объяснил: - Ника, мне не нужно тебя раздевать. Я поставлю печать через ткань.

Что-то промелькнуло в ее глазах. Что-то похожее на смесь облегчения с сожалением. Но она быстро отвела взгляд и кивнула:

– Хорошо.

Я аккуратно приобнял девушку, положив правую руку на ее ребра слева под грудью. И с удовольствием вдохнул сладковатый цитрусовый запах, идущий от ее волос. В штанах внезапно стало тесно, и я едва не зарычал. Эта чертовка странно влияет на меня. Пробивает все мои барьеры и уничтожает многовековую выдержку.

Я всегда умел владеть собой. А сейчас…

– Готова? – шепнул на ушко, с трудом поборов желание прикусить чудесную маленькую мочку. Потом поцеловать чувствительное местечко в основании шеи и дальше плечо… Ррр!!! Да что ж такое?!

– Да… - тем временем выдохнула она.

Я слышал, как быстро бьется ее сердце. Чувствовал, как она напряжена. Поэтому обнял ее второй рукой, крепко прижав к своей груди.

– Носи мою печать с гордостью, Ника Иерон Искуриус, - скороговоркой пробормотал и начал творить.

Девушка йокнула. Маленькими пальчикими с короткими ногтями вцепилась в мое предплечье. Но уже через секунду взяла себя в руки и расслабилась.

– Готово, - я все же позволил себе оставить быстрый поцелуй на ее шее.

– Спасибо… наставник, - откликнулась она, мягко убирая мои руки.

– Теперь тебя никто не посмеет обидеть, - «да и тронуть, без моего разрешения, не посмеют» - чуть не добавил я, но сдержался.

– Спасибо.

– Увидимся завтра на лекции.

Ника не ответила. Моя новая подопечная задумчиво ощупывала ребра. А я, при виде этого зрелища, тихо ругнулся и поспешил убраться подальше. Понятия не имею, что в ней такого. Но рядом с ней я постоянно на грани.

Прогулка по Аду нисколько не способствовала прояснению моих мыслей. Я снова и снова думал о Нике. О том, как приятно прижимать ее к себе, вдыхать ее запах…

– Асмодей!