…Мы с Зеленым спустились на вездеходе с горы, преодолев примерно километр. Перед нами лежал буйный тропический лес всех оттенков зеленого, с пурпурно-фиолетовыми и желтыми пятнами диковинных цветов. Жаркий Финдус, казавшийся намного больше нашего Солнца, сиял в синем небе. Утренний воздух был влажен и горяч, сквозь пар над горой поблескивал на склоне серебристый конус «Слейпнира».

– Мы его найдем, и он нас сожрет, – бурчал Зеленый, помогая мне выгружать из вездехода рюкзаки со снаряжением. Лунные зайцы, творцы хорошего настроения, остались на «Слейпнире», и механиком вновь овладели пессимизм и хандра. – Вот увидишь, добром это не кончится. Десять ног, и зачем ему столько?

– Чтобы лучше бегать, дитя мое, – отвечал я, с трудом сдерживая радостное возбуждение.

– Плюнет ядом, и привет, – гнул свое Зеленый. – Вцепится и начнет грызть.

– Да ты посмотри вокруг! – ликовал я. – Ты когда-нибудь видел такую красоту?

Но Зеленый оставался равнодушным к местным красотам, а когда неожиданно обнаружилось, что после вчерашнего несчастного случая он напрочь забыл заменить почти разрядившийся аккумулятор, настроение его резко упало.

Он отправился к «Слейпниру», а я… Как только напарник скрылся в туманной дымке, я лихорадочно облачился в защитный костюм, подхватил рюкзак с самым необходимым снаряжением и пересек границу леса. Минут через двадцать я свяжусь с Зеленым и успокою его, а там, глядишь, и десятинога быстро поймаю.

…С гор текли прозрачные ручьи, незнакомые птицы щебетали в кронах гигантских деревьев. Цветущие лианы оплетали нижние ветви, образующие высоко над землей второй ярус леса. Эвридика совсем недавно вырвалась из ледяного заточения, кусты и заросли еще не превратили лес в колючую чащу, и все же порой, чтобы сэкономить силы и время, мне приходилось шагать по галечному руслу ручьев.

В таких лесах, как джунгли Эвридики, вполне могут водиться крупные хищные или ядовитые звери. Межгалактический кодекс звероловов запрещает носить оружие, способное убить живое существо. Так что настоящим звероловам помогают решительность, находчивость и хитроумные приспособления. Комбинезон-хамелеон делал меня почти невидимым. «Хамелеонной» краской были окрашены и шлем, и высокие ботинки, и перчатки, и широкий пояс, увешанный необходимыми в полевых условиях устройствами, от бинокля до аптечки. Костюм был сшит из негрубой, но такой прочной ткани, что я мог бы выдержать в нем удар молнии. Из-за повышенной герметичности ни одно насекомое не могло забраться мне в рукав или за шиворот. В душном и влажном полумраке джунглей я чувствовал себя неуязвимым, мне было не жарко и не холодно, не сухо и не мокро.

– Игорь! Селезнев! Ты меня слышишь? Где ты?! – раздался в наушниках взволнованный голос Зеленого. – Отзовись!

Эх, не успел! Меня уже спохватились, а я еще не добрался до озера!

– Я здесь, все в порядке, – приглушенным голосом отвечал я. – Жди меня на месте, я скоро вернусь!

– Как это – жди? Ты понимаешь, что нарушил инструкцию выходить в джунгли только в связке и на вездеходе? – прошипел Зеленый. – Почему меня никто никогда не слушает? Ведь я же предупреждал…

Я не дослушал, о чем он предупреждал, потому что быстренько отключил связь. Так, теперь нужно так же быстренько пленить искомого десятинога, чтобы пополнить этим великолепным экземпляром коллекцию животных моего родного Космозо…

В джунглях стояла почти полная тишина. Высоко надо мной в кронах деревьев мелодично перекликались птицы, верещали маленькие зеленые «обезьянки» да назойливо жужжали насекомые. Я усилил мощность звука в наушниках до максимума, чтобы уловить хотя бы намек на присутствие десятинога. В уши мне ударил такой дикий рев, что я чуть не упал, пошатнувшись, и несколько секунд стоял с выпученными глазами, потом задрожал в охотничьем азарте и ринулся навстречу своей звероловческой удаче.