— А если с папой сравнивать?

Я сказала лишнего. Маме это не зашло.

— Э... знаешь, я тут хотела поделиться с тобой одной новостью.

— Какой?

— Мы с Антонио решили переехать за город. Коттеджный поселок в полусотне километров от столицы.

— Зачем? — не понимала я. Неужели они не могут видеться, как прежде? Зачем идти так далеко? — У вас же есть вроде квартира. В самом центре города.

— Она не в центре. И район там непрестижный. Так что мы тут подумали и решили продать квартирку. А на вырученные деньги начать строить дом.

— Загородный дом под Римом?

— Да. Загородный дом под Римом. Это недешево, сама понимаешь. Так что сбережений Антонио не хватит. Я...

— Слушай, мам, — я ощущала, как заканчиваются минуты, взятые в долг. Нас вот-вот могли разъединить, а я ей не сказала главного — зачем звонила на самом деле. — Ты можешь мне отправить денег? Очень нужно. Хотя бы сто евро. Банально не хватает ни на что. Я сегодня даже Филиппа в садик со скандалом отводила — воспитательница требовала плату за месяц, а я...

— Возьми у Егора.

— Что? — поражалась я простому ответу. — Взять денег у отчима? Да он у меня сам уже требует денег за проживание в квартире, мама!

— Вот потому я и не приезжаю.

— Мама, это был твой осознанный выбор! Это ты, а не я, выбрала такого мужа вместо папы!

— Я не выбирала! — кричала она в трубку. — Понятно тебе?! Я не выбирала! У меня на руках было трое детей! Филиппу было меньше года вообще! А теперь скажи мне, пожалуйста, у меня был тогда выбор или нет?! Мне надо было вас пристроить — вот я и пристроила!

— Ты его ведь даже не любила.

— Егора не за что любить. Он козел и неудачник.

— Я про отца.

Повисла тишина. Зловещая пауза. Одна из тех, после которых не бывает нормальных разговоров.

— В общем... — выдохнула мама в трубку, — я хотела тебе сказать, что больше переводов не будет.

Я не нашла, что ей ответить. Такая подлая тема — деньги. Было так стыдно требовать у нее подачек, но больше взять их негде.

Слезы капали из глаз. А я молчала. Пыталась выдавить хоть слово.

— Понятно. Я тебя поняла, мама. Денег не будет.

— И на новый год я не приеду.

— Что?

Мне послышалось? Этого не может быть — просто не может.

— Мы с Антонио решили, что поездки в Россию плохо сказываются на моей нервной системе. Вы с Кариной уже взрослые, Филиппу я пришлю подарки почтой. Ну а Егор... С ним ведь невозможно говорить. Мне еще предстоит с ним развестись. Но в целом вопрос уже решен. Я остаюсь. Мой новый муж не хочет отпускать меня домой, так что...

— Твой новый муж? — повторила я. И нервно засмеялась. — Твой новый муж... Боже, как это смешно. Ты хоть себя-то слышала сейчас? Твой новый муж...

— А что тут такого? Мне всего лишь сорок два. Я всю жизнь жила для вас, для детей, для кого-то другого. А теперь я хочу хоть немножко пожить для себя.

— Тогда зачем ты выходила замуж за этого придурка? Отец умер — тебе было необязательно искать второго мужа.

— Так это ж ты мне и говорила, что я должна найти себе мужика!

— Я была подростком, я не знала, что ты все бросишь и уедешь к какому-то Антонио. А если я и говорила о мужике, то я говорила о "мужике", а не о "мужиках". Теперь нарожала детей и все бросила. Шлюха. Ты эгоистичная шлюха.

— Господи, Евгения. Как тебе не стыдно. Сделаю вид, будто ничего не слышала... Как там сестра? Я ей звонила вчера, но она отбила звонок почему-то. С ней все хорошо? У Карины ведь вчера день рожденья был, верно? Ей девятнадцать стукнуло...

— Это мне девятнадцать стукнуло, мама. Это у меня был день рожденья, а не у Карины. Слишком рано ты стала забывать дни рожденья дочерей. У Карины все отлично — думает лишь о себе. Растет такой же беззаботной бабочкой, как и ты. А я — как отец — тащу все на себе, пока не сдохну. — После этих слов пошли гудки, беседа прекратилась. То ли она бросила трубку, то ли деньги на кредитном счете закончились. Не важно. Потому что говорить я уже не могла — только ревела. И орала словно бешеная: — ШЛЮХА! КОНЧЕНАЯ ШЛЮХА! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, МАМА! НЕНАВИЖУ!