Через некоторое время, после странных манипуляций руками, и жутких танцев, направленных на то, чтобы подняться с пола, и как-то отдышаться от осознания визита непонятно куда и зачем, Краска начал метаться по предложенному обстоятельствами пространству, как бильярдный шар, ищущий лузу, и повторял: «Это вы! Это вы!». Приправляя свой оглушительный монолог непонятого художника движениями рук, до ужаса похожими на то, как дети изображают стреляющие пистолеты. Краска вел прицельный огонь по-македонски, то есть стрелял из указательных пальцев обеих рук по очереди. Не дожидаясь, когда у него кончаться патроны, Фитиль прямо под огнем согласился со стрелявшим: «Да. Вы правы Краска. Это мы!».

– Вы с моей картины «Томный вечер». Мне нужны ваши глаза! – кричал бешеный Краска.

– Ты что? Совсем…? – занервничал Кура.

– А зачем вам наши глаза? – поинтересовался Дело.

– Нет. Вы меня неправильно поняли. Мне нужны эмоции в глазах. Эмоции мысли в ваших глазах, – не успокаивался Краска.

Более ничего не уточняя, Кура подошел к Краске, и указывая пальцем на бедного Фитиля, совсем уже обалдевшего от происходящего, сказал: «Пожалуйста. Бери». Посмотрев на Фитиля, и двух других моделей, Краска выдохнул, и поняв, что лучше этот разговор перенести на неопределенный срок, спросил: «А как вы думаете, что мы тут делаем? Вернее. Почему мы тут находимся?».

–Ооо… Друг мой, – завел Дело. – У каждого из нас на это своя причина.

После. Сделав паузу, и чуть нервно не рассмеявшись, Дело сказал: «Хотели бы мы знать, что тут творится, но этой задумки пока никто не понял».

–Понятно, – протянул на выдохе Краска.

Пространство превратилось в монолит. Никто не шевелился, не мыслил, не думал. Все слилось с пространством. Сложно сказать, кто первый, из наших героев, начал думать. Однако, реакция была запущена, и уже через некоторое время все думали о том, что думают его соперники по забегу в никуда. От мыслей и взглядов, пространство начинало нагреваться, вымещая под давлением слова и звуки из наших сгустков чувств и эмоций. Первого прорвало Куру.