После интенсивного медикаментозного лечения в городской больнице в родном городке Лабытнанги мне стало немного легче. Меня приняли без полиса и паспорта благодаря маме, которая в ней отработала санитаркой более 30 лет. Врачи удивлялись только одному: каким образом мне удавалось оставаться в живых практически месяц с такой серьезной травмой головы?

Ко мне несколько раз приходил следователь, пытающийся понять, что же произошло. Мне сложно было ему объяснить случившееся. Мало того, что толком ничего не помнил, да и выстраивать цепочки из слов у меня никак не получалось. Я сильно заикался. Слова вроде бы крутились на языке, но выговорить их я не мог. Основная причина, повлиявшая на мое состояние – застрявший в левом полушарии затылка маленький осколок кости раздробленного черепа. Так показала томография и рентгеновские снимки. Хирург не рискнул меня оперировать. И действительно, что же на самом деле со мной произошло? Спустя много лет я практически восстановил всю цепочку событий, предшествующих «перерождению».

***

Ночь с 30 ноября на 1 декабря 2006 года. Корпоратив в честь выхода первого выпуска «Экспресс газеты». Моя очередная большая попойка «без тормозов». После развода с женой меня «несло не по-детски». Маниакальная, доводящая до безумия, любовь, и стала одной из причин нашего расставания. После развода я потерял интерес к жизни. Внутри чувствовал лишь пустоту, которую заливал алкоголем каждые выходные.

В принципе, на работе у меня все шло «как по маслу». Высокая должность, приличная зарплата, съемки в эротических фотороманах… Но душа томилась в бесовском плену, и я совсем не чувствовал света.

Фотопробы для «Экспресс-газеты», 2005 г. Фото автора

За неделю до корпоратива я возвращался ранним воскресным утром с очередной двухдневной попойки домой от одной из трех любовниц (с каждой из них встречался по определенным дням недели, пытаясь найти любовь, но вместо этого лишь только удовлетворял свою похоть) и практически в бессознательном состоянии завалился в православный храм. Что меня привело в этот день в церковь? Скорее всего, причиной тому послужили душевные терзания и детская психологическая травма из-за пожара, в результате которого дотла сгорел дом, жестокие смерти сестры, двух братьев и отца. Безусловно, все эти события оставили глубокую рану внутри. Я будто находился на темной стороне. А развод лишь усугубил мое психологическое состояние. Жестокость к самому себе и окружающим и скорбь буквально разрывали душу на куски.

Когда я преступил порог храма, из-за грохота хлопнувшей тяжелой трехметровой входной двери богослужение на минуту прервалось, а все находящиеся внутри храма уставились на меня. Тогда я не знал церковных обычаев и, как вежливый человек, громко всех поприветствовал первым, что пришло в голову: «Здрасьте!», и кивнул головой.

Прихожане стояли справа и слева, я мимо всех прошел по свободному центру зала прямиком к высокому седовласому батюшке с длинной бородой, похожему на Дамблдора из «Гарри Поттера» – Отцу Михаилу. К нему как раз по одному подходили люди, чтобы исповедоваться, но очередь пропустила меня вперед. Несмотря на мое неадекватное состояние, он не стал гневаться, а молча выслушал все, что накопилось у меня внутри за годы жизни. Как сейчас помню, – я рассказывал, а из глаз текли слезы. Боль бесконечным потоком вырвалась наружу. Это была моя первая в жизни исповедь. Он без осуждения молча меня выслушал, озарил крестным знамением и предложил посидеть на лавочке до конца службы. Я не знал правил поведения в церкви. Всё прежнее общение с Богом было лишь через мою няньку-богомолку давно, в детстве, а после ее смерти моя связь с Творцом прервалась. Впоследствии Отец Михаил станет одним из моих первых духовных наставников, а многие прихожане, которых я напугал в первый день своего появления в церкви, будут молиться за меня.