– А ты теперь дама, – задумчиво добавил принц. – Позже обязательно расскажешь, как это у тебя получилось. Подумать только, госпожа Тагрия, баронесса Дилосская!

– Говорю же – нет! Я не хочу!

– В столице, малышка, тебе потребуется статус. Пока не найдем иного решения, останешься баронессой Дилосской. Поверь мне, так лучше. Идем.

Жрец Атуан деликатно ждал за стенами рыбацкой избушки, но был и вправду готов лопнуть. Увидев Кария об руку с Тагрией, вскочил, как подброшенный.

– Нас ждут, принц.

– Знаю, Атуан. Беда в том, что нас четверо, а грифон один. Боюсь, для Ветра это чересчур, в особенности, если встретим магов. Я прошу тебя остаться пока и присмотреть за братом баронессы. Я доставлю ее милость в столицу и сразу…

– Нет! – дружно перебили его Тагрия и жрец.

Переглянулись. Жрец поклонился, уступая ей слово.

– Я не оставлю Бетарана, – сказала она. – Он проснется неизвестно где, а рядом будет жрец? Нет уж!

– Совершенно верно, – подтвердил жрец. – К тому же его величество и его святость ждут моего отчета, принц, так же как и вашего. Вы знаете, что кое-кому лучше услышать все от меня. И обстоятельства…

– Я помню о них, – тихо сказал Карий. – И ты пойми, я не вправе снова ее бросить. В особенности из-за обстоятельств.

– У нас есть лошади, и Бетаран снова здоров, ведь правда? За нас можешь не бояться. Мы поедем потихоньку.

Мужчины дружно нахмурились.

– Нет, ни в коем случае, – сказал принц. – Тагрия, маги всего в каких-нибудь тридцати милях отсюда, в лесу. Их очень много. Если попадетесь им на глаза… Ты понимаешь, что тогда будет.

Тагрия кивнула. Слишком часто в последнее время она вспоминала, чтобы не понять.

– Здесь, близко?

– Да, – сказал Карий. – Они что-то готовят, очень серьезное. Вся местность от Ферра до Салианы накрыта заклятием. Нашествие готово перерасти в открытую войну, чего не случалось ни разу с тех пор, как мы захватили Долину.

– Но… все говорят, что Нашествию конец, что их почти всех перебили!

– Кто так говорит, Тагрия?

– Ох, – она махнула рукой, – да. Все эти болтуны в замке. Теперь они разучились говорить, зато отлично умеют пускать слюни.

Карий понимающе кивнул:

– Верно. Магов не истребили, хотя их потери велики. Правда, не так велики, как наши, но и нас намного больше. Все эти годы мы балансируем, ни одна сторона не может одержать окончательной победы. Теперь они, видимо, нашли способ изменить положение дел в свою пользу. Об этом мы должны сообщить императору, и как можно скорей.

Он говорил с нею, как с равной, делился тревогой, и Тагрия таяла от радости пополам со страхом – ибо знала уже, что ответит принцу.

– И сообщишь. Обо мне не тревожься, правда. Все будет хорошо.

– С тобой не бывает все хорошо, – вздохнул Карий. – Ладно, ждите меня здесь. Я вернусь, как только смогу. Скоро. Лошадей мы поймаем, но, Тагрия, не вздумай пускаться в путь – разве что не останется иного выхода. Дождись меня, хорошо?

– Да.

– Обещай.

– Да обещаю, обещаю! Только поймай моих лошадей!

Ее прервало фырканье. Тагрия вздрогнула: она снова успела забыть про жреца. Обернулась. Жрец Атуан покраснел, надулся, пытаясь удержаться, не смог и брызнул сдавленным смехом. С быстрым «Простите меня, принц, госпожа», он выскочил за дверь.

– Лопнул, – сказала Тагрия. – С чего это он?

Карий весело улыбался.

– Не выдержал. Очень уж уверенно ты отдаешь приказы, малышка. Со мной так не говорит даже император.

– Ой… Прости!

– Не за что. Атуан просто не знает, что у тебя есть на это право.

И, пока Тагрия соображала, когда это она обзавелась правом приказывать его высочеству и как бы ей получше этим воспользоваться, Карий вышел вслед за жрецом.