— Дань традиции, дочь. Я и сам точно не знаю. Не существует пятой стихии, ты ведь знаешь. Во всяком случае, я, когда там учился, никакого внятного объяснения так и не получил.

Что уж, учебные заведения называют иногда странно. У темных гномов вот «Недра и газы». Спасибо, что мне не надо учиться в академии с таким названием.

Пока я размышляла о пятой стихии, гул голосов вдруг стих, а свет начал меркнуть. Высокие арочные окна высотой до потолка заволокло туманной дымкой, создавая в главном зале Академии полумрак. Зато балкон над входом осветился огненными пузырями. Стихийник в красной мантии — один из преподавателей — выпускал их из своей руки. Рядом с ним вставали остальные, в мантиях четырех цветов — в красных, синих, зеленых и черных. Вперед вышел высокий, худощавый мужчина с волевым лицом. Он единственный был без мантии, в простом сером одеянии. Я знала, что это сам директор — Терран Аквидус, а серые одежды, в которых он встречает учеников, символизируют непредвзятость по отношению к любой стихии. Мол, вы все равны передо мной. Директор был водным стихийником, но справедливости ради надо отметить, что своих он не выделял.

Директор произнес приветственную речь, которую я запомнила плохо. Я почти не слушала, потому что только сейчас осознала — моя прошлая жизнь осталась позади, ничего уже не изменить. Терран Аквидус говорил, что мы — будущая надежда нашего мира, защитники народа. Мы должны быть прилежными, мудрыми, ответственными и что-то еще в этом духе. Я стояла и чувствовала жгучий стыд — я не должна здесь находиться, я никого и никогда не смогу защитить…

Потом он отдельно поприветствовал первокурсников и попросил их задержаться в зале после того, как старшие курсы разойдутся по своим комнатам. Нас разобьют на четыре группы, к каждой из которых будет приставлен свой куратор. Отныне по всем вопросам следует обращаться к нему.

В зале стало значительно свободней, после того как остались только новички. Мы, не сговариваясь, сбились в центре, настороженно разглядывая друг друга. И каждый, наверное, думал то же, что и я: с кем из них я подружусь? Кого стану ненавидеть? Кто-то из них, возможно, душа компании. А кто-то и негодяй. Но пока все выглядели обескураженными детьми. Неужели и у меня такое глупое лицо? Я сдвинула брови и выпятила челюсть, стараясь показаться увереннее.

— Переигрываешь, — шепнул кто-то сбоку.

Я посмотрела. Рядом стояла рыжеволосая девушка и улыбалась мне.

— Все немного взволнованы, — ободрила она меня и протянула руку. — Я — Вита.

— Кора.                                                                                  

Я прикоснулась к ее ладони кончиками пальцев, и стало как-то немного веселее. Но тут же услышала, как за моей спиной зашептались несколько голосов. «Кора? Та самая? Кора Флогис? Ну да… Ой, ё-о-о…»

Я вжала голову в плечи. В Академии не принято говорить вслух о таком необратимом изъяне, как отсутствие магии. Отпрысков великих магических семейств принимают без экзаменов, априори считая, что они наделены даром. Даже если преподаватели в курсе того, что в Академию пришел пустышка, никогда ни словом, ни взглядом не дают понять, что знают это. Но они знают. Не дают магических заданий, на физические занятия смотрят сквозь пальцы, оценка на экзаменах у таких учеников всегда «весьма посредственно», но все же не «скверно». Пустышки переходят с курса на курс, словно тени — никому не нужные, никому не интересные. Худшего унижения трудно себе представить. Ну почему? Почему это случилось именно со мной?

И, судя по всему, слухи обо мне достигли великих домов, если даже первокурсники все понимают. Я виновато улыбнулась новой знакомой, но она уже отошла и болтала с другой девушкой. Вокруг меня образовалось пустое пространство, где я стояла, сжав в руках саквояж.