Анна глубоко вздохнула, как будто собиралась нырнуть в бескрайний океан своих воспоминаний, и перо, словно послушный танцор, вновь заскользило по поверхности гладкой бумаги. Чернила, казалось, не просто оставляли следы на листе, а превращались в слова, наполненные ее эмоциями и переживаниями, как звезды, вспыхивающие на ночном небе, образуя созвездия ее чувств. Она писала не торопясь, как будто каждое слово, каждое предложение было драгоценным камнем, который нужно было с ювелирной точностью вставить в оправу ее признания. Она делала паузы, вслушиваясь в шепот своего сердца, позволяя воспоминаниям свободно течь, омывая берега ее разума.

«Илья,» – начала она снова, словно произнося сокровенное заклинание, – «Я помню тот день, словно он был вчера, когда впервые увидела тебя. Это произошло в библиотеке, среди стеллажей с бесчисленными книгами. Ты стоял у огромного окна, погруженный в чтение какого-то старинного тома, и солнечный свет, словно повинуясь невидимой силе, падал на твои волосы, окрашивая их в цвет темного золота. Казалось, что вокруг тебя собралось все тепло этого мира, словно ты был его центром. И знаешь, я не могу объяснить, почему, но в тот момент, когда наши взгляды впервые встретились, я поняла, что моя жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. Твоя улыбка, она словно долгожданное солнце после долгой зимы, озарила мой мир, и я почувствовала, что мое сердце бьется в каком-то новом, непривычном ритме, словно мелодия, которую я никогда раньше не слышала.»

Она остановилась на мгновение, перечитывая написанное, и легкая, мечтательная улыбка коснулась ее губ, словно бабочка, опустившаяся на цветок. Она вновь прочувствовала тот момент, когда она впервые его увидела. Как она стояла за книжными полками, смущенно наблюдая за ним, не смея подойти. Он казался таким недосягаемым, таким… совершенным в своей задумчивости. И вот теперь, она пишет ему письмо, открывая ему все свои чувства, как раскрывает бутон своего цветка навстречу солнцу. Это казалось ей сном, волшебным и нереальным, и в то же время, это была самая настоящая реальность, в которой она отдавала ему частичку своего сердца.

«Я помню, как ты смеялся, когда я, такая неуклюжая, споткнулась о ступеньку у входа в маленькую кофейню, и чуть не упала прямо на витрину. Вместо того, чтобы посмеяться надо мной, как обычно делают все, ты протянул мне свою руку и помог встать, так бережно и осторожно, словно я была хрупкой фарфоровой куклой. Твой смех, он был таким искренним и заразительным, что я не могла не улыбнуться в ответ, забыв о своем смущении. В тот момент я почувствовала, что рядом с тобой я могу быть собой, без всяких масок, без каких-либо притворств. Твой смех, он словно звучит в моем сердце эхом, и до сих пор согревает меня в холодные дни, словно самая любимая и теплая мелодия.»

Она позволила воспоминаниям захватить ее, и ее перо не могло угнаться за потоком мыслей, переполняющих ее голову. Она писала о том, как они часами гуляли по тихому парку, утопающему в зелени, разговаривая обо всем на свете – о книгах, которые они оба так любили, о музыке, которая заставляла их сердца биться в унисон, о мечтах и надеждах, которые они бережно лелеяли в своих сердцах. О том, как он умел слушать, не перебивая, вникая в каждое ее слово, и как она чувствовала, что может доверить ему все свои самые сокровенные секреты, не боясь осуждения или насмешки.

«Знаешь, Илья, я помню все мелочи, которые связаны с тобой, словно они запечатлелись на страницах моей памяти. Как ты хмуришь свои брови, когда задумываешься над какой-то важной для тебя проблемой, словно пытаясь разгадать загадку мироздания, как твои волосы, непокорные и растрепанные, развеваются на ветру, когда мы гуляем на берегу моря, вдыхая соленый аромат волн, как твои руки, когда ты рассказываешь что-то с увлечением и энтузиазмом, двигаются так выразительно и красноречиво, словно танцуют свой собственный танец. Все эти мелочи, они для меня словно драгоценные камни, которые я бережно храню в своем сердце, словно сокровище, и они делают тебя таким… особенным, таким непохожим ни на кого.»