‒ Но разве во мне столько тьмы? ‒ даже стало не по себе от такой картины моего внутреннего мира.

‒ Конечно! Ведь я, как никто другой, чую твою горечь и печаль. Ты так и не смирилась с потерями в своей жизни.

‒ Вот так легко забыть всех тех, кого любила?! ‒ на глаза, от растерянности, навернулись предательские слезы.

‒ Не забыть. Отпустить боль и смириться...

Цепи на запястьях жгли руки. Металл пощелкивал, как попавшие в воду раскалённые камушки.

Нет.

Собственный огонь не калечил, он пытался уничтожить оковы, что были последней преградой на моём пути к бегству, а вот стальные обручи причиняли мне нестерпимую муку, за желание стать, наконец, свободной.

‒ Ч-что... это такое?.. ‒ Сарв метался жирным боровом по пыточной, в которой невозможно было дышать до этого, а теперь от запаха тлена и паленого мяса, стало и вовсе невыносимо. ‒ К-кто т-ты такой?!

‒ Я тот, кто презирает таких ничтожеств, как ты, ‒ тихо ответил Эмбро Сарф, ‒ ибо вы не способны противостоять собственным прихотям и мириться с уготованной судьбой.

‒ Что?! Вы... вообще такое? ‒ толстяк попятился к выходу, не обращая внимания на свою умирающую дочь.

‒ Ходящие в тени... мы всё видим, все слышим и говорим только тогда, когда потребуется. Ты мне сказал уже достаточно для того, чтобы тебя казнили здесь и сейчас.

‒ Нет! Нет! Не хочу... я!

‒ Ты приговорен именем короля Витгерда! Как видишь, никакая королева или повелительница не обжалует этот приговор.

Верёвка на его запястьях лопнула, позволяя беспрепятственно двигать руками и оружием в них. Эмбро выхватил меч из ножен бьющегося на полу

Пора было отсюда уходить. Цепи с рук Гинтаре не спешили срываться, травмируя тело девушки. Это было плохо. Он не учел её слабости и истощённости. Великий магистр братства Брексты ‒ Эмбро Сарф, чего-то так и не понял в этой девочке ‒ своей дочке.

‒ Это я виноват во всем! ‒ губы его первого ученика дрожали в отблесках полыхающей крыши некогда величественного дома, а теперь пристанища зла и отступников. ‒ Виноват в том, что доверился тогда тебе!

‒ Не кричи, ‒ спокойно произнес великий магистр, ‒ и без того плохо.

На руках Эмбро лежала обессиленная дочь, прикрытая плащом Легарта Браггитаса, который руководил в это время зачисткой поместья от прихвостней хозяйки смерти.

Глаза девушки открылись, одними губами она прошептала едва слышно:

‒ Опять я вс-се сделала н-не так...

‒ Нет, дочка, ты все сделала правильно.

Впервые, Эмбро Сарф был не уверен в том, был ли прав он сам.