Я так увлеклась картиной за окном, что чуть ли не подпрыгнула, когда позади раздался лающий голос:

– Хозяйка зовёт. Иди к ней.

Резко развернувшись, я упёрлась взглядом в лицо Гераты. Кажется, так звали эту жуткую женщину. Она точно иссохла от времени или иных причин, о которых я не желала знать, под сероватой кожей проступали кости, заострённые черты напоминали о смерти.

Скорее бы избавиться от служанки и эрри Уикфил! Кларисса послала помощницу за мной, но зачем?

– Иди! – повторила Герата.

Преодолев себя, я на негнущихся ногах пошла к выходу в сад. Каждый шаг отзывался во мне глухим ударом сердца, словно я шла к пропасти, куда вот-вот упаду.

– Око мага не лжёт. Кровь пущена, и дева способна стать сосудом для искры, – быстро проговорила Герата мне в спину.

– Что?! – обернувшись, переспросила я, подумала, что ослышалась.

– Хозяйка не любит ждать, – грубо ответила старуха. – Иди и будь покорна. Это единственное твоё право.

Не много ли на себя берёт простая служанка?!

Я разозлилась, однако мы уже подошли к месту, где стояли Кларисса и Джудас. Алые губы герцогини украшала улыбка, ямочки на щеках делали гладкое лицо миловидным и юным, но ясные, голубые глаза сверкали льдом.

А Джу… Никогда не видела его таким растерянным и разбитым. Увидев меня, он сгорбился, рот зло скривился.

– Будьте мужчиной, дорогой мальчик, – нежно сказала Кларисса.

С видимым усилием Джудас прохрипел:

– Свадьбы не будет. Я поторопился, раздавая обязательства. Ты свободна, Доротея!

Я не успела осмыслить слова Джу, как он, размахивая руками, кинулся в дом, на ходу призывая мать собираться в дорогу.

– Мужчины… – Пожала плечами Кларисса. – Думают, что сильные и несгибаемые, а сами легко делают шаг назад, столкнувшись с трудностями. Покажи мне ваш сад, милая.

Герцогиня сама взяла меня под руку и повела по дорожке. Мелкий песок скрипел под сапожками, пели птицы, осеннее солнце отдавало последнее тепло, а я тряслась от холода, растекающегося внутри. Потрясённая, я не сопротивлялась и ни разу не обернулась на дом. Это походило на дурной сон, где было больше нелепого, чем жуткого, отчего не верилось в его правдивость.

То, что я услышала дальше, показалось мне таким же ненастоящим, лишённым всякого смысла.

– Твой отец задумал зло против герцогской власти. Я знаю о его сговоре с моими врагами. Как ты полагаешь, Доротея, что делают с предателями?

Кларисса остановилась и прикрыла глаза, ожидая моего ответа.

– Неправда! Отец никогда… Он много лет не покидал имения!

– Ты обвиняешь во лжи свою герцогиню? – с тихой угрозой произнесла она.

Я склонила голову, умоляя простить за дерзость. В голове всё смешалось, почудилось, что под ногами не твёрдая почва, а трясина, куда меня медленно и неотвратимо засасывает.

– Не смею и думать, Ваша Светлость, но отец – достойный человек, и не станет затевать бунт.

– Ему грозит заключение и казнь, – спокойно продолжила Кларисса. – В Каменном Клыке его подвергнут пыткам, а казна заберёт земли и имущество. Жена преступника с домочадцами лишается всех прав. – Герцогиня взяла меня за руки. – Ты мне нравишься и можешь спасти свою семью, птичка.

– Как?! – Я порывисто сжала её тонкие пальцы.

– Поедешь со мной, станешь послушной и исполнишь всё, что я потребую. Возможно, тогда я вспомню, что предательство твоего отца, всего лишь сон, который мне приснился сегодня ночью. Такая ерунда иногда привидится!

Весело и легко рассмеявшись, Кларисса отпустила меня и пошла по дорожке. Эрри Уикфил обернулась.

Однажды в детстве я и Джудас нашли змею на камнях возле реки. Гадину разморило на солнце, и она лениво наблюдала за нами, выбрасывая язык из растянутой щели рта. Улыбка герцогини напомнила мне о том случае.