– Так и я теперь, бабушка, буду делать: как станут бить часы, так и я всё буду вспоминать о смерти и буду делать то, что делаете вы.

– Хорошо, дитя мое, так делать всякому христианину; но тебе пока это не по силам: не обещайся делать то, чего не можешь исполнить. Когда вырастешь, тогда старайся делать так. А теперь ты вот что сделай: когда станут бить часы, подумай тогда: вот еще час прибавился к моей жизни; что я сделала в этот час – что выучила, что узнала? Если что опустила или забыла сделать – поспеши исполнить. Если кого обидела или на кого обиделась – поспеши помириться и в следующий час постарайся не делать нехорошего, что допущено было тобой в прошедший час. Тогда ты с каждым часом будешь делаться умнее и добрее; будешь расти телом, будешь расти и душой.

– Хорошо, бабушка, я это буду делать теперь.

– Да благословит тебя Господь, доброе дитя мое!

Нас семеро

Я. Грот

Я встретил крошку близ села.
Ей был седьмой лишь год; она
(Хоть в бедном платьице) была,
Как ангел, прелести полна.
У ней кудрявы волоса,
Румяно личико у ней,
И что за яркие глаза —
От них мне стало веселей.
«Скажи, малютка, сколько вас
В семействе братьев и сестер?» —
«Да сколько? Семеро всех нас». —
И на меня вперила взор.
«А где они, – спросил я, – где?» —
«Нас семь у маменьки всего:
Живут два братца у родни,
Да двое в море… далеко,
Да на кладбище двое спят:
Лежит сестрица там моя
И с нею маленький мой брат;
Седьмая же у мамы – я». —
«Два у родни, ты говоришь;
Два нá море да ты: вот пять;
А всех вас семеро; скажи ж,
Как это, душенька, понять?»
Малютка снова начала:
«Нас, видишь, семь: сестра да брат,
Что на кладбище, вот уж два;
Они близ хижины лежат». —
«Ты бредишь, светик: мудрено
Твои расчеты разобрать;
Когда уж два схоронено,
Так, стало быть, вас только пять!» —
«Могилы там; взгляни хоть сам, —
Сказала девочка, – пойдем!
Вон от пути шагах в пяти…
Там положили их рядком.
Там часто я чулок вяжу
Или платочек свой рублю;
Там под березкой я сижу
И братцам песенки пою.
Когда закат горит весной
И вечер так прекрасен, тих, —
Туда несу я ужин свой
И кушаю в гостях у них…
Сначала Дженни померла;
Она стонала день и ночь,
Потом утихла, прилегла,
И унесли сестрицу прочь…
Зарыли гроб ее, над ним
Цветочки после я рвала
И с братом маленьким моим
Всё лето там венки плела.
Пришла зима; уж брат не мог
Играть по-прежнему со мной:
Закрыл глаза и в гробик лег,
И спит он также под землей». —
«Двоих взял Бог! – воскликнул я. —
Так сколько же вас всех затем?»
На это девочка моя:
«Ах, сударь, семь нас; право, семь!» —
«Но двое умерли, мой друг:
Живет у Господа их дух;
Уж нет их в мире». Но ничем
Не убеждалася она
И всё твердила: «Нет, нас семь!»

Кончина двух девочек

Из журнала «Душеполезное чтение»

Господь Бог, сказавший: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него (Лк. 18:17) и: из уст младенец и ссущих (то есть питающихся грудью матери) совершил еси хвалу (Мф. 21:16), действительно совершает иногда в детях и чрез детей чудные дела. В июне месяце 1860 года в одной деревне скончалась восьмилетняя крестьянская девочка Маня. Рожденная и воспитанная в добром и богобоязненном семействе, она отличалась особенной кротостью нрава, любовью ко всем и готовностью услуживать каждому, особенно бедным и сиротам. Добрым нравом своим она радовала не только родителей своих, но и всех окружавших ее. В упомянутом году в семействе ее в одно и то же почти время заболели сразу трое: она, старушка – бабушка ее, и младшая трехлетняя сестра. Еще в начале своей болезни, продолжавшейся дней десять, Маня начала говорить родителям своим, что она непременно умрет, и увещевала их не плакать о ней, потому что она пойдет и сама желает переселиться к возлюбленному Спасителю. Чем более усиливалась болезнь, тем более, несмотря на тяжкие телесные страдания, в девочке обнаруживалось радостное ожидание близкого переселения ко Господу. В десятый день она просила мать свою перенести ее из сенника, в котором лежала, в горницу, желая скончаться под святыми иконами Спасителя, Божией Матери и святых угодников Божиих. Хотя и не совсем верили в ее предчувствие близкой кончины, но исполнили ее желание. Она предсказывала также, что скоро за ней последуют и бабушка, и младшая сестра ее, чтобы соединиться с ней в радости бесконечной, в Царствии Христовом. Незадолго до смерти малютка имела дух проститься со всеми близкими, испросила благословения своих родителей, даже велела позвать бабку, которая принимала ее при рождении, и просила ее омыть по смерти тело ее так, чтобы никто посторонний не видел ее обнаженной. Сделавши это распоряжение, она вскоре скончалась в мире и без страданий, с отпечатком улыбки на устах, с какой, вероятно, встретила неземных вестников, посланных за ее душой. Бабушка ее умерла на другой день, а младшая сестра – дней через пять. Таким образом, предсказание Марии и относительно них оправдалось самим делом. Нет сомнения, что оправданные событием предчувствие и предсказание покойной Мани происходили от Бога. В простых и кротких сердцах детей, воспитываемых в страхе Господнем, почивает Сам Бог и просвещает их разум откровением тайн, недоступных для мудрых и разумных. Не менее поучительно и то, что умершая девочка не только безбоязненно встречала смерть, но и желала ее, дабы соединиться с возлюбленным Спасителем своим. Только любящие всей душой Бога и возлюбленные Богом могут жаждать и стремиться к соединению с Богом.