– Огонь, огонь, пожар, пожар, – закричала Землеройка изо всех сил. Она была так испугана, что даже почти не шепелявила и все жители Уютного Леса тут же ее поняли. Пожар был самым страшным событием, которое могло случится в лесу, поэтому все лесные обитатели всегда держали наготове баклажки с водой – чтобы сейчас же кинуться всем вместе и залить огонь, пока он сильно не разгорелся.

Каждый смастерил для себя емкость для воды, подходящую по размеру. Например, у птичек и небольших зверушек были маленькие бочонки из желудей, Старый Кабан сделал себе кувшин из круглого гриба-трутовика, зайцы и белки хранили воду в кулечках из крупных листьев лопуха или мать-и-мачехи, а у Волка с Лисой были настоящие ведерки из бересты, все щелочки в которых они аккуратно заделали сосновой смолой.

Жители Уютного Леса не стали толпиться в беспорядке и спрашивать друг друга, что случилось. Лишь заслышав слово «пожар», они схватили свои баклажки и дружно побежали на голос Однозубой Землеройки, благо та кричала не переставая.

– Где пожар? Что горит? – в недоумении спрашивали животные, выскочив на полянку. Они крутили головами, заглядывали под кусты и упавшие стволы, но нигде не могли найти даже крошечного пламени. Землеройка в растерянности смотрела на них.

– Тут… оно… пронеслось… вот так: «вжик»… огненное, – объясняла она. Всем, с одной стороны, стало совершенно понятно, что Однозубая Землеройка не шутит, а с другой – совершенно не понятно, что же она увидела и где оно.

– Куда делось-то это огненное? – спросил Старый Кабан. Ему совсем не понравилось бегать по вечернему лесу после сытного ужина. И теперь он пытался хоть что-то выяснить у Землеройки, но та только растерянно разводила лапами и повторяла: «Я за личинками пришла, а тут огонь, как выскочит из подорожника и вот так: «вжик». И она быстро махала лапой перед своим носом.

Звери смотрели на нее, качали головами и ничего не понимали.

– Смотрите, вон, вон, что это? – вдруг тихо сказала Белочка, которой надоело глазеть вниз с ветки дуба и она решила оглядеться. На фоне ночного неба носился из стороны в сторону, кружился и выписывал немыслимые пируэты яркий огонек, за которым тянулся светящийся след. Это было так красиво, что звери замерли в восторге и даже забыли, зачем они здесь собрались.

– Это что? Или кто? – первым опомнился Волк.

– Судя по движениям, это скорее кто, чем что, – авторитетно заявил Позапрошлогодний Заяц. И поскольку он читал больше всех книг и считался самым умным в Уютном Лесу, звери ему сразу поверили.

– Ну тогда надо у него узнать, что оно тут делает и откуда взялось. Может, слетаете, спросите? – предложил Волк, посмотрев на птиц, что расселись на старой раскидистой рябине.

Тетушка Сорока с сомнением покачала головой. Сойки тоже были не согласны, не говоря уж про маленьких синичек и зябликов.

– Нет уж, нет уж, – затараторила Сорока, – сначала нужно узнать, что это, а потом приближаться к нему, вдруг оно опасное.

Звери согласно закивали. К опасному лучше вообще не приближаться, а особенно просто так, ничего про него не разузнав.

– Ох, давайте узнавать скорее, да по домам пойдем, раз никакого пожара нет, – недовольно прокряхтел Старый Кабан.

– Да как же мы узнаем, оно вон, в небе, и спускаться пока не собирается, – усмехнулся Волк, кивнув на огонек, кружащийся наверху.

– Ну, мы можем его позвать, все хором, чтобы оно услышало, – с деловым видом предложил Позапрошлогодний Заяц.

– А ты знаешь, как это зовут? – с интересом посмотрел на него Волк.

– Нет, – ответил Заяц и добавил, прокашлявшись, – но мы можем позвать его просто «Эй!».