- Но ты тоже развлекаешься, цепляешь девок в клубах.

- Это другое. В клубе каждому понятно, кто туда и с какой целью пришёл. Кто просто потанцевать, кто нажраться, а кто приключений ищет. Маша ещё даст прикурить, поверь мне. Тим ведь тоже про какую-то королевишну рассказывал, которая не смогла отличить секс-физкульт-минутки и снятие напряжения от свиданий. И он проблемы поимел, так?

Я махнул на него рукой.

- Тут другое.

- Ога-ога… - покривлялся Макс.

Вернувшаяся вскоре Маша, подошла со спины, обвила мою шею руками и поцеловала коротко в макушку.

- Я у тебя останусь, домой уже поздно ехать. Ладно?

Мы обменялись с Максом многозначительными взглядами. Его глаза как бы транслировали мне: «ну, и что я говорил?»

- Я спать. Устала что-то.

По ходу Маше и моё согласие не было нужно.

Через пару часов Макс ушёл. А я, приняв душ, лёг во второй спальне, потому что не хотел идти к себе и напарываться там на Машу. Но она спутала мне все карты. Заявилась сама, прилегла сверху. Ну и как остаться невозмутимым? Ладно, я не железный, да и потом она так постаралась для меня, что тоже заслуживала немного внимания с моей стороны.

Правда, проваливаясь в сон, я всё-таки решил, что надо с ней завязывать, а то действительно, берега начинали теряться.

Утром я довёз Машку до дома, где она бодро переоделась и прыгнула обратно ко мне в машину.

- Боже, сегодня только вторник, - протянула она.

- И Карпович с его хренаждународными отношениями, - сверился я с расписанием, подумывая, а не зайти ли мне сначала на кафедру, не проверить ли списки, вдруг знакомые имя с фамилией мелькнут?

А если она на другой кафедре? Другом факультете? Тогда что делала в нашем корпусе? У нас там ограниченный набор направлений.

На месте не сиделось. Я будто снова напал на след, взял кончик ниточки, и очень хотелось уже смотать её в клубок.

На кафедре меня однако развернули со словами, как хорошо, что вы зашли. Видно методисту было неохота бежать до кабинета и лично сообщать, что Карпович задерживается как минимум на час.

Изучение списков пришлось перенести и идти к группе, а, вернее, к потоку. Потому что на занятиях Карповича в большом лектории нас обычно сидело овердофига.

Дверь за моей спиной закрылась с громким хлопком, привлекая всеобщее внимание. Разговоры смолки, но, увидев, что это не профессор, возобновились вновь.

- Ещё час чилим, - завлекающим шёпотом объявил я, шагнув на место лектора и включив торчащий из стойки микрофон. – Задерживается наша звезда.

Повернув колёсико, обрубил звук.

- Е-е-е! – раздалось радостно со всех сторон.

А я окинул зал взглядом, спрыгивая с возвышения, и чудом удержался на ногах. Потому что коленки автоматически подогнулись, стоило наткнуться на знакомое лицо в третьем ряду.

Катя смотрела на меня во все глаза. На ней снова был этот дурацкий серый безразмерный свитер, а распущенные волосы заложены за ушки так, что выделялись острые скулы. Где её извечный румянец и розовые щёки? Всё пропало. Но то, что это она, сомнений не было. Тёмные бездонные глаза смотрели на меня с некоторым шоком и настороженностью.

Правильно, мышка, меня стоило опасаться. Второй раз я на одну и ту же удочку не попадусь. И то, что мы не доиграли, требовалось завершить.

Засунув руки в карманы, я напустил на себя самоуверенный вид, прикусил губу, отвёл взгляд и вернул обратно, прекрасно зная, как это действует на девушек. Но Катя сидела, словно истукан, и по-прежнему, не моргая, смотрела на меня.

Наблюдала, как приближаюсь к ней. И задирала голову по мере того, как подходил.

Я не остановился, пока мои колени не упёрлись в её стул. Стоял слишком близко, что она невольно отпрянула и чуть не навернулась, так как слева от неё была пустота.