– Очень.

Но она была не тут. Этот взгляд не свойственен Саманте, эти эмоции – тоже. Как и фразы.

– Лен?

– Д-да, – она посмотрела на него с мольбой.

Пойдем отсюда дорогой ну пожалуйста умоляю тебя я же сейчас со стыда сгорю пойдем прошу ты видишь как мы выбили Саманту из равновесия все допивай и собираемся.

Алекс все прекрасно уловил – на то он и Алекс. Откашлялся.

– Да, я помою, не переживайте. – Отстраненно сказала Саманта. – Идите.

Лен как обычно поразилась: ох уж эта дарковская проницательность и игра на опережение. Ну, а с такими нотками в голосе можно действительно не засиживаться. Кажется, сейчас все были рады разойтись, чтобы обнулить сегодняшние результаты завтрашним днем и жить без зазубринок. Во всяком случае, Лен трактовала все именно так. Алекс примерно схоже.

Но не Саманта. Она парила. Краем глаза видела мельтешение, автоматом говорила фразы, а потом стало тихо. Она даже не вышла их проводить. Но когда позвал Макс – вернулась к нему, накормила. И выкроила еще минутку, чтобы взглянуть в окно.

Там, вверху, гигантским островом расстилался город. А на земле стоял его брат-близнец, который пристально смотрел на сестру.

-19-

19 мая, среда

Они видели. Оба. Но, тем не менее, прямо сейчас Крис Ворин говорит:

– Должно быть, дирижабль. Или аэростат какой-нибудь. Сейчас же техники вон сколько.

– А вон там? – Лиз указывает чуть правее, где из вечернего ничего выглядывают два светящихся квадрата. Точно такие же неоновые канты у крыш гостиничных апартаментов «Наши гости», расположенного за Централ Доком.

– Этот, наверное, как его… Дрон, что ли?

Так смешно. Оба понимают абсурдность этих слов. Ну а вы готовы вот так резко взять и принять факт появления в небе висящей вверх тормашками копии города? Или даже всего мира… По крайней мере, на первый взгляд это точно копия Баттермилка. Так что, готовы? Если да, я вам не поверю, даже не пытайтесь. Не принял этот факт и Крис. Точнее, одна его часть приняла и даже воодушевилась. Она воскликнула: ЭТО ПО МОЮ ДУШУ! ЭТО ОНИ! Город, где я нужен и помогу всем. Они ждут меня!

Кто ОНИ? Да хрен его знает. Это понятие для Криса было метафизическим, эфемерным, представляло собой сгусток Признания, его эгрегор, символизм. Они – это кто-то свыше, кому он нужен. А ведь он теперь всегда кому-то нужен. Он Помогает. Однако восприятие людей очень похоже на капусту. Никто не мыслит и не впитывает информацию только верхним слоем. И если мы отбросим тот лист с воодушевлением (вызванным ИМИ) Криса, то увидим ярый протест и рациональные поиски объяснения происходящему. Сложные поиски, хаотичные. Рождающие такие вот потешные фразы или нелепые шутки, одну из которых и слышит Лиз:

– Наверное, зеркало перевозят. Хе-хе.

– Хе-хе, – механически повторяет она, неотрывно глядя на небо, внезапно обретшее какой-то новый, еще не расшифрованный смысл.

Город проявлял себя. Выпучивался из небытия, вылуплялся подобно птенцу, и чем внимательнее они рассматривали его, тем больше обрисовывался. Показывался, словно всплывала со дна гигантская подлодка.

Абсурдно, но… Вертолетная площадка на макушке Башни (точнее, внизу, Башня-то перевернута) есть. Как и чуть поодаль виднеется контур Волчьего утеса, а он, на минуточку, по своей высоте одинаков и с Башней, и с «Нашими гостями». Утес напоминает загнутую страницу книги, словно кто-то собирался перелистнуть ее, но замер. Хочешь, не хочешь, а в небе проявляется город. Быть может, Крис уже замечает очертания земли, еще пока далекой. Или додумывает? Но, несмотря ни на что, все это как-то подозрительно ПРАВИЛЬНО.

Крис опустил руки, чувствуя себя, пожалуй, немного глуповато и смущенно. Вроде как он не справился, но в то же время его-то оплошностей не было. Облако да – стерлось. Но вот это…