Обо всем этом он думал, пересекая Сквозную и въезжая на территорию гипермаркета. К счастью, его можно было объехать по кругу, и Найджел свернул (к чему тут счастье и для чего ему понадобилось ехать по кругу – загадка, даже не спрашивайте. Может, его опять тошнило.). Правда, поехал против часовой, что как бы недопустимо, и, словно в знак того, что он делает что-то неправильное, на пути возник Барти Уоррен, который, впрочем, вовсе и без страха смотрел на фары Пежо 307 (цвета сигаретного пепла, разбавленного каплей воды), будто в глаза чудища. Стоял с властно поднятыми руками.

– Ебать!

Крик стал пусковым механизмом. Найджел отпустил тело и позволил ему завалиться на бок, руки потянули баранку влево. Пежо недовольно взвыл, с губ Найджела также слетел ворчливый стон. Опасность миновала, но как-то надо было принять ровное положение, и тогда Найджел оттолкнулся головой от боковой стенки салона, выгнув шею, и, помогая себе инерцией автомобиля, который руки Найджела накренили вправо, поймал баланс. Симбиоз, черт возьми. Партнерство. Сотрудничество. Автомобиль и человек. Трансгуманизм, бля.

– Не, валить надо отсюда, пока херни не понатворил. Слишком много знаков уже. Лучше воспользуюсь доставкой.

Конечно, сказано это было не так быстро и не столь внятно, ибо язык в жопу пьяного похож на речь человека под анестезией. Но вы бы разобрали, думаю.

Это еще хорошо, что со стороны пустыря за гипермаркетом никто не любил ходить. Но у главного входа стояли и машины, и люди, и последние не забыли повернуть головы в его сторону и – опционально – покачать головой. Но они торопились. Надо бы прикупить холодненького пивка, взять джерки, снэки и отправиться на пляж, полюбоваться скорым закатом.

Найджел выехал обратно на Сквозную и повернул в сторону шоссе 97. Он помахал креветке, а, проехав, обернулся и послал ей воздушный поцелуй. Непреднамеренные резкие движения стоили ему очередного приступа вертолетов, и мир стал вращаться вместе с рулем. Только чувствительность была чересчур, и малейшее колебание баранки разворачивало округу с десятикратной амплитудой.

На шоссе он въехал с молитвой, прося мир, чтобы никаких машин и людей не было ни слева, ни справа (пьянка пьянкой, а безопасность никто не отменял – не забывайте, что трезвый встревоженный Найджел находился в плену пьяного).

Сработало. А все потому, что он помахал креветке. Найджел придумал себе ритуал – помахать креветке, когда видит ее, чтобы день прошел хорошо. Ну типа такого амулета, благословения (Барти назвал бы это БАФФОМ (и пару раз называл)). Раньше хотелось даже придумать ей какое-то имя, пафосное, величественное, но склонная к жизненной простоте (несмотря на посещения дорогущего стейк-бара, ибо это своего рода убежище) натура Найджела решила, что креветка, просто креветка, приносящая удачу, – это уже круто. Без всяких, если угодно, выебонов.

КРЕВЕТКА, ПРИНОСЯЩАЯ УДАЧУ. Охуенно же!

Вне города Найджелу стало спокойнее. Когда твои надзиратели – туи, тополя да крапчатые пальмы, а за плечами благословение креветки, становится спокойнее. Жаль, дорога кривовата. Она явно не для него-сегодняшнего.

– Здорова, дождь! Точнее, счастливого пути! – потому что шоссе было несколько мокрым.

На капоте и лобовухе сидели пара десятков капель-линз, фокусирующих в себе микромир, перевернутый вверх ногами. Ого, это, получается, как груднички, что видят мир наоборот. Круто. Деревья оказались вверху, а безбрежное небо – под ними. Словно пещера с соляным озером, над которым нависли сталактиты. Красотень. А как бы выглядел Баттермилк, зависни он над головой? Странное зрелище, думаю. Вот тогда я бы точно сошел с ума. Записал бы свое последнее видео и прострелил башку к херам собачьим.