– Прости, мне очень жаль.

Анна хмурится, вздыхает, а после раскрывает свои объятия. Она делает так всегда. Уже позабыв о случившимся на улице, я торопливо снимаю кроссовки и хлюпая, бегу к ней, чтобы крепко обнять. От нее пахнет корицей и ванилью. Этот аромат напоминает мне о доме. Стоит мне его вздохнуть, как все проблемы и тревоги исчезают. Остается лишь спокойствие.

– Ты голодна? Я приготовила твою любимую лазанью.

– Ты шутишь? У меня живот так сильно урчит, что его могут услышать даже наши соседи. – Засмеялась я.

– Отлично, тогда беги в душ и спускайся. – Потрепав меня по голове, как ребенка, приказывает Анна.

****

Уже в душе я прокручиваю ситуацию, стараясь убедить себя в том, что у меня просто развилась паранойя. Я терла кожу мочалкой с такой остервенелостью, словно надеялась, что жжение поможет избавиться от дурного предчувствия. Струя горячей воды прогревала мое окоченевшее тело, разгоняя все ненужные тревоги из моей головы.

Выбравшись из кабинки, я обматываюсь полотенцем, крепко закрепляя его на груди. Глубоко вздохнув, я протираю запотевшее зеркало и долго смотрю на свое отражение. Щеки подрумянились, а с бордовых волос стекает вода. Дотронувшись до своих губ, я не отрываясь вглядываюсь в свои карие глаза. Перед глазами встает момент, как Майкл улыбается мне своей широкой улыбкой. Почему-то это мимолетное внимание заставляет мое дыхание сбиться даже сейчас. При мысли о нем, я замечаю, как мои глаза начинают сиять. Слегка улыбнувшись, я смотрю на свои ямочки, которые тут же появились на моем лице.

Встряхнув головой, я возвращаюсь в комнату, чтобы переодеться для ужина. В надежде, что глава моей жизни, в которой появился Майкл обещает для меня красивый сюжет.

– Мама, я хочу с Вами, пожалуйста. – Я чувствовала, как плачу, сжимая своей маленькой ладошкой мамину руку.

Я впала в самую настоящую истерику из-за того, что родители уезжают, не желая брать меня с собой. Мама присаживается рядом со мной на корточки и мягко вытирает мои слезы. Ее нежная улыбка обращена ко мне одной, а любящий взгляд кажется мне очень грустным. Ей тоже не хочется уезжать без меня, я это знаю. Обхватив мои щечки своими ладонями, она притягивает меня ближе и целует меня в лоб. Ее глаза увлажняются, но она быстро отводит взгляд, чтобы не расстраивать меня еще больше. Я стараюсь убедить маму, не оставлять меня, но ничего не выходит. Даже мой щенячий взгляд не меняет ее решения.

– Дорогая, мы уже опаздываем! Прошу тебя, поспеши! – Недовольный голос отца доносится из коридора.

Вздохнув, она прижимается своим лбом к моему, а после целует меня в щечку в последний раз.

– Будь умницей, милая. Слушайся няню, хорошо? – Торопливо проговаривает мама, застегивая свой чемодан.

– Но мама, я хочу с Вами, пожалуйста! – Снова начинаю плакать я.

Мне совсем не хочется оставаться с совершенно чужой женщиной. Во мне растет детская обида. Со злости я сжимаю свои кулачки и отворачиваюсь к окну. Мама сзади меня тяжело вздыхает, словно расстроившись. Мне становиться стыдно, что я заставляю маму расстраиваться, но не могу ничего с собой поделать.

– Мы скоро вернемся к тебе, милая. Ты даже глазом моргнуть не успеешь, как мы снова будем все вместе.

Мама ждет, что я повернусь к ней и провожу, но вскоре понимает, что это бесполезно. Упрямо продолжаю стоять на месте и не оборачиваюсь даже тогда, когда слышу, как внизу захлопывается входная дверь. Няня пыталась привлечь мое внимание, стоя у входа в детскую, как вдруг я услышала это… Какой-то громкий звук прогремел так сильно, заставляя меня от страха присесть на корточки и закрыть уши руками. В голове звенело безостановочно. Все вокруг кружилось. Прямо перед до мной появились чьи-то ноги. Я далеко не сразу поняла, что няня взяла меня на руки, прижимая к груди. Она что-то шептала мне и гладила по голове, пока я наконец не уснула.