– Почему наши вина не входят в мировые рейтинги?

– Потому что прежняя система общественного устройства не давала талантам как-то выделиться из серой массы. А ведь любое дело начинается с личности. Частных виноделов у нас попросту не было. И на меня сегодня смотрят как на ископаемое, привозят иностранцев посмотреть, как на чудную зверушку.

Если человек хозяин своего дела, он не будет сам себе вредить. Вот как Лев Сергеевич Голицын – создатель марки игристого «Абрау-Дюрсо». Он подходил к этому основательно: долго выбирал местность, заводил клоны, тщательно выстраивал всю технологическую цепочку. Сегодня вино наловчились делать люди, которым просто нужно куда-то вложить деньги. Можно и так. Но у настоящего винодела все по-другому. Пройдут годы, прежде чем он увидит результат. Винодел должен следить за каждой бутылкой и напрямую общаться с покупателем. А это невыгодно крупным производителям, им проще сидеть на продажах большого потока вин. Потому при таком отношении к продукту не будет и побед наших отечественных марок на мировом уровне.

Вечерний Новороссийск, 13.07.2000

Автор: Людмила Курова

Новороссийский эколог и литератор Георгий Георгиевич Савенков недавно отпраздновал свой 75-летний юбилей и самый главный подарок он сделал себе сам: сразу четыре книги, собственноручно написанные, отредактированные и проиллюстрированные, к тому же изданные на собственные средства, которые выкраивал из своей пенсии 25 лет.       ·

Теперь, по словам Георгия Георгиевича, помирать ему никак нельзя: хоронить-то не на что будет. Поэтому, решительно убрав со стола праздничную посуду, он вновь водрузил на него пишущую машинку и стучит по ее клавишам в любую минуту, как только приходят интересные мысли. А они его посещают и в три часа ночи.

Савенков – бодрый, энергичный человек, организм которого, несмотря ни на какие передряги (только на фронте 5 ранений!), кажется, генетически запрограммирован, чтобы жить, жить и жить. Словом, "гвозди бы делать из этих людей". Но и на него, как на всякого человека, иногда накатывает депрессия. В таких случаях Георгий Георгиевич сам для себя устраивает сеансы психотерапии: "Жорюня, и что это ты распустил нюни, такой-разэдакий!?"… И тогда все делается наоборот: нельзя сидеть на солнце, быть в холоде, таскать тяжести, а он ходит в дальние походы, "подгорает" на рыбалке, студит на ветру и морозе суставы – и продолжает жить, сочинять стихи, писать воспоминания, митинговать вместе с "зелеными", яростно защищать природу на международных конференциях и, конечно, рыбачить. Силы воли у него хватит на десятерых. А потому, если даже взгрустнется из-за своего одинокого житья-бытья, Савенков понимает: это плата за характер. Рядом с таким человеком другой почувствует себя маленьким и невзрачным.

Знакомых и друзей у Георгия Георгиевича много, но каждого он держит на определенной дистанции, кого-то подпуская ближе, кого-то нет. И не потому, что заносчив, а просто понимает, кому он может быть интересен, а кто ему. Один – партнер хороший для рыбалки, с другим поспорить можно…

Не такая уж плохая вещь – депрессия. Кто знавал горечь утраты, лучше чувствует остроту жизни. Вот почему для Георгия Георгиевича честь и доброта столь же дороги, как природа, рыбалка.

Что же за источники живительные питают такое крепкое дерево?

" … И светлая грусть от невозможности вновь испытать чувства откипевших дней"

Одну из книг Георгий Георгиевич посвятил Любови Илларионовне Чернявской-Савенковой, своей матери. Перед этой женщиной он преклонялся всю жизнь, и до сей поры она для него более жива, чем многие иные, прошедшие длинной чередой мимо …