– Непосильные потуги, это, каким интересно, способом?

– Правила на то и существуют, чтоб их нарушать. Я нашёл прибор, который может изменить мир… разорвать поверхностное натяжение земли. И тогда, мы… как бы проваливаемся под землю, как водомерка в лужу, куда капнули мыльным раствором.

Поселенцы не знают, как такое возможно.

– А нельзя ли этот клад оттуда выманить? – размечтался Якуб, потому как проваливаться было страшновато.

– Выманить… это вряд ли, но сами туда заглянуть попробуем.

– Ну, как… как это сделать? У нас же нет дурного глаза, как у цыган.

– Люди всегда выигрывали смекалкой. Раз клад не берётся силой, придётся взять хитростью. Видимый мир от невидимой отделяет лишь тончайшая зеркальная плёнка, которую я думаю… прожечь.

– Как прожечь? Чем?

– Есть правило упёртых… называется правило трёх «Н» – НЕТ, НИЧЕГО, НЕВОЗМОЖНОГО. И соответствующий ему прибор. Но о нём нельзя вслух говорить. Боюсь, проболтаешься, – боится и, подойдя вплотную, зашептался. – Есть инструмент сужающий угол зрения. А при сужении угла зрения мы можем прожечь поверхность планеты, как прожигает линза бумагу… Но для этого нужно кое-что… нет ли у вас наклонностей, талантов каких-нибудь? – интересуется.

– Есть… У меня очень большие наклонности к еде, – честно признается младший, из слушателей показав большие похожие на сапёрные лопаты зубы.

– Да ты, что старик, с дуба рухнул? – отмахнулся Командор. – А вот нет ли у вас, например, какого-либо инструмента для поисков? – опять же выпендривается он, хотя прекрасно знает, что у них нет ничего подобного.

Но расторопный даргинец вновь выскочил вперёд.

– Есть! – рявкнул он, – мой инструмент всегда при мне! – и вытащил из заднего кармана… ложку!

– Боже! С кем я связался? – хватился лакец за голову, – это ж троглодиты… Пещерный народ… Я вот долго приглядываюсь к тебе… ты вообще, что-нибудь соображаешь?

Но, увидев, как те моментально приняли бульдожьи стойки, замахал руками.

– Ладно-ладно, будет вам! Завтра же переходим от теории к практике… познакомлю вас с неизведанным миром. Уговорили негодяи! Так и быть.

– А почему не сегодня? – запротестовал Отважный, подтягивая как обычно штаны, – зачем ждать до завтра? Ты же знаешь: главное в таких делах скорость… Ну, в смысле, пока остальные не очухались.

– Ох, и вумный же ты у нас. Ну, вумный – преумный! Ты, что же все 16 гектаров перекопать собираешься?

– А ты предлагаешь другое?

– Темнота степная! Лень говорят двигатель развития – будем брать умом, а не напором. Так, что рыть мы будем не вслепую.

– А как?

– Я сотру в порошок законы физики и вырвусь за рамки… обычного. Я нашёл прибор, который плевал на правила Бойля-Мариотта. С барьером земной поверхности можно справиться лишь с помощью технического средства, которая не признаёт никаких барьеров… Это чудо инженерной мысли наших предков.

– Японская штучка наверно?

– Нет… лакская!

Поселенцы переглянулись.

– Как лакская?

– А ты вперёд не заскакивай. Тебе должно быть известно, что книг я прочел больше, чем ты хингал[10] съел, потому я и не такие винты развинчивал.

Голос его вдруг посуровел и зазвенел металлом:

– Но хочу предупредить: моё предложение, мой проект не только выгоден, но и смертельно опасен! Ни один ферт, ни одна живая душа не должна знать о ней. Иначе нас прихлопнут, как клопов, – пугает он их.

– Ну да… Мы это хорошо понимаем.

– Нет, вы даже не представляете, какая тут заварится каша, если потомки Харбила пронюхают об этом. Если нас поймают, они убьют нас без сожалений… Запросто отправят к праотцам… Таков их безжалостный род. Понял ты, метеоритчик чёртов? – схватил он за грудки младшего.