– За себя говори, – строго отрезал второй. – Не робкие, но и не круглые дураки, чтоб с архонтами конфликтовать. Объявляли, что мера временная, так что это ненадолго.

– А ежели надолго? – взвился первый.

– Тебе что с того?

– Как это что? Мне скоро обучение заканчивать, зачёты сдавать…

– Вот именно, – нравоучительным тоном заметил второй. – Сначала сдай, а потом можешь возмущаться, сколько хочешь.

Возражений у черноволосого юноши не нашлось, и он надолго замолчал. Его собеседник, воспользовавшись паузой, погрузился в собственные мысли.

Десять лет прошло с тех пор, как его прежняя квинта была расформирована из-за потери искателя. Тогда пропала девочка – заигравшись, она не заметила, что зашла слишком далеко по ведущей за Грань Дороге. Весь Перекрёсток был поднят на поиски, все квинты и даже ученики из тех, что почти уже закончили свое обучение. Глупые поиски, бессмысленные, ведь каждому известно – кто ушёл за пределы света фонарей – уже не вернется. Но нельзя же было не попытаться спасти малышку.

Не спасли. А к тому же понесли ещё одну потерю. Кан, многоопытный искатель, нащупал след, призрачный и ненадёжный, почти уже стёршийся. И, не дожидаясь помощи, рванул по нему в одиночку, оставив в Центре очень туманное и невнятное послание, которое архонты тотчас спрятали, так и не сообщив, что в нём было написано. Почему Кан, всегда осторожный и предусмотрительный, поступил так бездумно? Что заставило его спешить? Теперь уже не у кого спрашивать. Искатель пропал вслед за переполошившей весь Перекресток девочкой. Сгинул бесследно. И безвозвратно.

Квинту после произошедшего расформировали. Отт, старый командир, отказался от должности в Центре, предпочёл заняться фермерством в одном из необитаемых миров; он не смог смириться, что теперь над его головой вместо жёлтых, голубых, зелёных и ещё невесть каких небес всегда будет лишь никогда не светлеющий небосвод Перекрёстка. Впрочем, это был обычный выбор для большинства бывших дриммеров, ушедших на покой. Так же поступил и Эш – ещё один дриммер квинты Отта.

А вот они с Эрис остались. Рыжая, не без помощи многочисленных воздыхателей и разной степени близости приятелей в Центре, получила назначение в цех операторов, а его, оценив опыт и количество успешных выходов (всё-таки квинта Отта была одной из лучших), тут же приставили наставником к зелёным новичкам, мнящим себя будущими открывателями новых, неизведанных миров.

Сброд какой-то, если честно, а не новички! Одни романтические мечты и совершенно никакой серьёзности. Большинство даже к зачётам допускать нельзя, не говоря уж о практике! Но и среди сброда нашлась парочка негранёных алмазов – зачёты им хоть сейчас можно ставить, а вот практики парням не хватает катастрофически.

– А я слыхал, что среди архонтов нет единства, – вновь подал голос юноша, один из тех самых алмазов. – Ахерон единолично выходы запретил, а Вельтиор и Угран против, да только поделать ничего не могут.

– Как Ахерон может единолично приказать? Архонтов потому и трое, чтоб все решения принимать совместно или хотя бы большинством голосов?

– Нюх у меня на такое, знаете же, мастер Корис, – неопределённо помахал рукой в воздухе юноша. – Вот и сейчас что-то тревожное, непонятное, чую. А слухи только подтверждают. Неспроста это всё.

– Мальчики, – неожиданно вступил в разговор третий голос, низкий, бархатный, и из-за угла дома выскользнула гибкая женская фигура. – О чём это вы тут шепчетесь так тихо, что на всю улицу слышно?

– А… – сглотнул юноша, разглядывая невысокую, но очень ладно сложенную женщину с коротко стрижеными волосами удивительно яркого рыжего цвета.